Тру переносицу пальцами: «Что это мне дает»?

Ну, во-первых, смысла возвращаться в то место нет совершенно. Нового мы там ничего не найдем, тупичок этот Рут очевидно не вспомнит, а вот привлечь излишнее внимание можем. Лучше покататься по округе – далеко ее унести не могли.

В отчете ни слова об украшениях, визоре или других личных вещах. Значит, еще не всплыли. Думаю, Док даст знать, если информация все же поступит.

– Прогуляемся? – Накидываю рубашку поверх майки. Ну вот, другое дело, уже на человека похож. Отвешиваю церемониальный поклон. – Прекрасная леди, приглашаю вас на завтрак!

Смеется. Согласно кивает. Что ж, контакт налажен.

Эрих Сумире

Медицинские инструменты он поместил в дезраствор сразу после применения. Сейчас же требовалось разобрать и дезинфицировать часть конфигурации машины, которая так или иначе соприкасалась с биологическим материалом. Эрих внимательно следил, чтобы каналы и полости полностью заполнились раствором, исключая образование пузырьков воздуха. По окончании дезинфекционной выдержки требовалось тщательно промыть изделия проточной питьевой водой.

Руки привычно действовали. Мысли же в этот момент летали далеко: «Как она? Где она? Что делает?».

Что чувствует сейчас, когда верит, что воспоминания возвращаются и ее мирная, спокойная жизнь вот-вот вернется в привычную колею. Не осознавая, что не было ее никогда и не будет. Что воспоминания – чужие, навязанные. Что еще немного, день-два и они пропадут. Навсегда.

Следовало заняться зачисткой. Чужой мозг после операции – лишняя деталь и весьма опасный расходный материал, потому что не подлежит стандартной утилизации. Кончик нити, за который только потяни и раскрутится тщательно свернутый клубок. Его, Эриха, первоочередная забота – сделать так, чтобы эта нить пропала без следа.

Когда все было готово, он привычным условным стуком постучался в дверь соседа. Такую же тяжелую, основательную, как и его собственная. С дополнительными элементами, защищающими от съема с петель, блокираторами и профилями по периметру коробки.

Открыли не сразу. Мужчина замер, затем покрутился в стороны, давая возможность рассмотреть себя в камере глазка. Он прекрасно знал, повышенная безопасность соседа – не блажь и не дань моды, а необходимость. Человек, рискнувший завести с Сити животное – однозначно богат и возможно опасен. Но если он проживает на Окраине, а его домашний любимец – двухсоткилограммовый хряк, значит, он отмороженный на всю голову псих. Без вариантов.

Щелкнули замки. Чуть приоткрылась дверь.

– Ну? – Важна была не фраза, которая составляла весь словарный запас мужчины. Важна была интонация, с которой он ее говорил.

– Добрый день. – Эрих привычно растянул губы в дежурной бесцветной улыбке. В руках он держал тщательно упакованный кулек. – Для питомца.

Два метра роста, сплошь покрытый татуировками и с окладистой черной бородой, на фоне бледного доктора сосед выглядел еще более внушительно. Волосатая рука приняла сверток, слегка подкинула его на весу. Из-за закрывающейся двери буркнули:

– Ну.

Возможно с благодарностью.

Когда-то Эрих, со свойственной ему дотошностью, поведал громиле, что для поддержания здоровья хряков в рационе необходимы столь ценные пять процентов корма животного происхождения: обрат, мясная или мясокостная мука. И предложил нечто иное, их заменяющее. Такого подарка судьбы, как огромная свинья по соседству он упустить просто не мог.

Цокая языком мелодию, отдаленно напоминающую танец феи Драже 4 , он вернулся в квартиру. Предстояло вымыть пустую комнату и подготовить ее к возвращению любимой игрушки. Эту часть привычных действий он любил больше всего.

Рут Стоун

Я помню, что в некоторых квартирах не бывает кухни – не заложено по проекту, да и нет в ней необходимости. Не знаю, жила ли я в таких домах раньше, но память услужливо подкидывала картинки: невысокое строение, похожее на загородную виллу, полосатый тент у входа и цветы в подвесных горшках. На первом этаже кафе-ресторан-бар и несколько уютных квартир наверху. Утром запах свежего хлеба и кофе, вечером вино, живая музыка и неспешные разговоры по душам.

Но вот что в некоторых квартирах отсутствует туалет и ванная – к такому жизнь меня не готовила. На мой вопрос: «А где?», – Ван лишь неопределенно махнул рукой. Жест, который можно было понять как угодно. Отвел глаза и начал спешно собираться.

Я занервничала. В его офисе не было даже зеркала, чтобы оценить последствия ночевки в шкафу. Ладно волосы, они короткие и с ними нереально что-то сделать. Но лицо умыть? Зубы почистить? Как идти куда-то в таком виде?

Я нервно мяла складки платья пальцами и боялась спросить что-то еще. В голове снова и снова, как заезженная пластинка, звучал дребезжащий недовольный голос: «Я же говорил! Рут, эти условия не для тебя! Сейчас же возвращайся домой!».