Нет, нужно переодеться.

Я переворошила кучу одежды на кровати, достала оттуда белое платье с легкой юбкой. То, что нужно.

Какого черта я вообще так наряжалась на прогулку с парнем, которого собиралась отшить?

Я выдохнула, скинула с себя шорты и топ, надела платье и завалилась на кровать. Я не собиралась красоваться перед ним. Нет уж. Красавчик-Матиас-блондин не удостоится такой чести.

И, словно напоминание о прошлой ночи, нога отозвалась легкой болью. А за ней вспомнились и его теплые руки, гуляющие по бедрам.

Я точно сошла с ума от скуки, если думала о парне, с которым провела всего лишь одну ночь. Абсолютно точно не в себе. И нужно бы остаться здесь, привести мысли в порядок, но к восьми я все равно вышла из дома и направилась к пляжному бару, до которого легко добраться и пешком.

По улицам уже сновали туристы, немного подвыпившие местные, отовсюду слышалась музыка, крики и ссоры, и все это смешивалось в целый коктейль звуков, из которого нельзя выбраться, в нем можно только утонуть, поймать волну расслабления, отдыха и беззаботности. Всего на один вечер можно стать кем-то другим. Кем-то, кто не ночует на непонятных яхтах. Кем-то, чья жизнь не предрешена.

Матиаса еще не было, и я надеялась, что я буду тем, кто уйдет первым.

Музыка заставляла пританцовывать, вызывала импульсы по телу, от которых хотелось забыть обо всем и двигаться прямо здесь, посреди улицы, но я стояла, сложив руки перед собой, и с любопытством осматривала каждого, кто проходил мимо. Что скрывалось за их улыбками? Что они прятали в шкафах и дальних уголках дома? Были ли они счастливы? А свободны?

Взгляд сам по себе скользнул по высокой фигуре парня. Сначала мозг даже и не понял, кто это, а потом дошло, что в голубой рубашке из льна был Матиас. Он выглядел так официально, так правильно, что я бы не узнала в нем парня, которого увидела пару дней назад в клубе.

– Дай угадаю, – начал Матиас, остановившись рядом. – Надеялась, что я не приду?

– Надеялась не прийти сама, – фыркнула я, сложив руки на груди. Матиас только покачал головой и усмехнулся. Кажется, этот парень – самый настоящий мазохист, потому что я не понимала, на кой черт ему сдалась девчонка, которая только и делает, что сыплет ядом на каждое его слово.

Больше я ничего не сказала и направилась в бар. И не потому, что у меня не находилось слов. Их как раз было в избытке.

План Элизабет Велез о том, как избавиться от парня, начал действовать.

Вот только я ожидала, что, как только мы откажемся внутри, Матиас отправится к бару, забудет про музыку и будет сидеть со скучающим выражением лица. И я никак не ожидала, что он почти сразу схватит меня за руку и закружит в танце, почти повторяя движения бачаты. Никогда бы не заподозрила в нем человека, который умеет танцевать, но парень вел уверенно, его руки спускались по спине, останавливались непозволительно низко, а взгляд зеленых глаз казался таким пронзающим, словно стрела, выпущенная из лука прямо в центр мишени.

Этой мишенью была я.

А стрела попала точно в цель.

Я сдалась, отдаваясь во власть мелодии, прикрыла глаза, доверяя его рукам и темпу. Даже ни разу не наступила ему на ногу. Даже специально. Специально делать этого не хотелось.

Момент абсолютной свободы, когда не оглядываешься на других, когда отдаешься секундам полностью, растворяешься в них и теряешь контроль. Эта история легкая, как летний ветер, как морской бриз и раннее солнце. В этой истории хотелось жить.

– Не знала, что ты так хорошо танцуешь, – пытаясь перекричать музыку, проговорила я. Матиас сократил расстояние между нами еще сильнее, слегка наклонился.

– Несколько лет уроков танцев, – признался парень, – отец считал, что я обязан танцевать. Он бы не потерпел позора или ошибки, – я ничего не знала о нем. Кажется, это и не нужно было. Это ведь просто свидание, которое закончится на той же ноте, что и предыдущие.

Я не ответила, повела плечами, как бы сбрасывая с себя эту историю. Тема с родителями, правда, не то, о чем хочется говорить, когда музыка обволакивает каждую клеточку тела. Ни о чем не хочется говорить. Хочется только чувствовать. Что мы и делали.

Матиас прижимал меня к теплому телу, кружил в танце так легко, словно ветер игрался с лепестком белой розы. Мне даже начинал нравиться этот вечер.

В конце концов, курортные романы тоже имеют право на жизнь.

Три песни. Мы танцевали три песни подряд, не сбавляя темпа, оставляли миллиметры до поцелуя, бросали откровенные взгляды, усмехались и не считали нужным притворяться приличными. Все прикосновения выходили за рамки. И нам это нравилось.

Я сама потащила Матиаса к бару, когда ноги стали заплетаться, а бабочки закружили в животе слишком быстро.