– Верно. Но это место для нас везде.

– Как так может быть?

– Инфляция, – сказал Кукер. – Ты про инфляцию слышал?

– А то нет.

– Знаешь, откуда она?

– Из центробанка?

– Верно. Начинают в центробанке, но потом она везде – хоть в ларьке, хоть на рынке, хоть у барыги, где туман берешь. Космическая инфляция – то же самое. Свет летит из того места, где все началось. Но оно для нас теперь со всех сторон сразу.

– Да как же он не пролетел еще?

– Пространство расширяется быстрее, чем свет прилетает. Такая инфляция сильная. Как если цены растут быстрее, чем зарплата. Получается, что зарплата все больше, а денег все меньше. И так четырнадцать миллиардов лет.

– Подожди, – сказал Сеня, – подожди. Чего-то тут мутное. Год – это время, за которое Земля облетает вокруг Солнца. Я со школы помню. Если вначале не было ни Земли, ни Солнца, как можно говорить, что прошло четырнадцать миллиардов лет?

Кукер секунду подумал.

– Типа как по древесным кольцам. Есть процессы с известной нам скоростью. Мы видим их следы в космосе и прикидываем сроки. Но вообще-то, Сеня, ты прав. Дело мутное.

– Можешь пояснить за муть?

– Смотри. Кум говорит, все возникло четырнадцать миллиардов лет назад. Но это, так сказать, предположение, основанное на всяких закономерностях. А реально мы знаем только то, что из пустоты приходит свет. Такого-то цвета, такой-то яркости и так далее. Как кино.

– Это я понял.

– Теперь сам подумай – можно по фильму, который тебе показывают, делать вывод о том, что происходило на съемочной площадке?

– Наверно, можно. Ведь это же попало на пленку.

– А если вопросы возникают, кто актрису пялил, а кто режиссеру дачу строил?

– Это слишком. Что-то ведь могли и не снять... Сложный вопрос.

– Вот именно что сложный, – сказал Кукер. – Потому что в кино бывают не только съемки, а еще анимация. И в фильме ты часто видишь то, чего на съемочной площадке не было вообще. Уже лет триста как непонятно, где эта съемочная площадка на самом деле.

– Это точно.

– Вот и со Вселенной то же самое. Кум говорит, что вначале пространство как бы расширялось с огромной скоростью. И называет это инфляцией. Но когда тебе втирают, что пространство расширялось с огромной скоростью, это фуфлопрогон.

– Почему?

– Потому что скорость по всем понятиям – это дистанция в единицу времени. А как определить, какое пройдено расстояние, если оно пройдено самим расстоянием? Чем мерить, а? Вот метр – он длиннее стал при этой инфляции или таким же остался? С единицей времени те же непонятки.

– Но ведь есть же эти... как их... законы физики.

– Физические законы тогда не действовали.

– Почему?

– Да законы у них что дышло. Как уголовное уложение у кума. Сейчас действуют, а тогда нет. Типа для нас всегда, а для генерала Курпатова не очень. И в какой суд ты с этими законами пойдешь?

– Да... Сложно.

– Не то слово, – сказал Кукер. – Я тебе так скажу. Измерять возраст Вселенной – это как прикидывать, сколько метров будет в яме, если известно, что ее рыли от забора до обеда, но не совсем понятно, где забор и когда обед. Вернее, когда забор везде, а обед всегда, но уже остыл.

– Это как у нас в Добросуде, – хихикнул Сеня.

Кукер поглядел на него неодобрительно.

– Мы в политику не лезем, щипач. Это тебя в Претории такому учили?

– Я не в том смысле. Я не про забор. Я про обед – что холодный всегда.

– Обобщать тоже не надо. За это статья есть.

– Верно, есть, – вздохнул Сеня. – Скажем так – сегодня обед был холодный.

– Да, – ответил Кукер. – Мы этот обед пробуем и говорим – ледяной, сука, но есть придется. Повара, скорей всего, варили вчера в половине шестого, чтобы до фембокса успеть... Похоже на правду?

– Похоже.

– Потому что правда в нашем мире примерно такая. Но далеко не факт, что именно так все и было. Может, обед вообще из другой колонии привезли. Вот и с возрастом Вселенной то же самое. Точно мы ничего не знаем. Прикидок много, только фундамент у них рыхловатый.

– Понятно, – сказал Сеня. – Но не до конца.

– Тогда я тебе проще объясню, – продолжал Кукер. – Вот прикинь, когда ты по импланту новости смотришь, про то, что в мире происходит, про Курган-Сарай, Мощнопожатного и так далее – ты веришь?

– Нет.

– Звездное небо над головой, где космическая история записана – это такой же точно говноканал, как новости по импланту. Что бы нам ни показывали, верить не стоит. Бояться тоже. Просить за себя тем более. А надо первым делом вопрос себе задавать – зачем это? Чего хотят добиться?

– А кто нам небо показывает? – спросил Сеня.

– Кто – не знаю, – сказал Кукер. – Но на руках у него перебор, Сеня. Примерно как у тебя. А он все прикупает. Вопрос с ним решать надо.

– Может, на шпору его возьмешь?