— Ладно, хватит! — восклицаю я, поднимая голос. — Оба прекратите сейчас же!

Дети на мгновение замирают, взглядывая на меня с удивлением. Видимо, моя строгость подействовала, и они, наконец, перестают кидаться деталями.

— Хорошо, теперь слушайте меня, — говорю я, стараясь говорить спокойно, но твёрдо. — Давайте соберём все детали и попробуем поиграть вместе. Без драк и криков. Договорились?

Они кивают, хотя не выглядят особо довольными. Я беру коробку и начинаю собирать рассыпанные детали, дети неохотно присоединяются ко мне.

— Молодцы, — говорю я, когда мы наконец заканчиваем уборку. — А теперь давайте попробуем построить что-то вместе. Это ведь весело, правда?

Они кивают, и я выдыхаю. Наконец-то тишина и порядок.

— Что вы хотите построить? — спрашиваю я, стараясь вовлечь их в процесс.

— Замок! — кричит Алина.

— Нет, машинку! — возражает Олег.

— Нет замок!

— Машинку!

— Почему все должно быть по-твоему, Олег?! Мама сказала я старше тебя на минуту, значит будем строить замок!

— Стоп, — останавливаю их. — Давайте сначала построим замок, а потом машинку. Согласны?

Они кивают, и мы начинаем работать вместе. На какое-то время все становится спокойнее.

Но долго это не продолжается. Вскоре они снова начинают спорить, кто из них держит неправильную деталь, и всё возвращается к прежнему хаосу.

Я вздыхаю и пытаюсь найти компромисс, но дети продолжают шуметь и сеять хаос. Кажется, что быть отцом — это не просто. Но, может быть, с практикой всё получится.

— Может сделаем перерыв? — не выдержав, предлагаю я. — Хотите перекусить?

Они отвлекаются от споров.

— У тебя есть бутерброды? — спрашивает Олег.

— Сделаю, — обещаю, поднимаясь с пола. Ноги жутко затекли.

— С колбасой и сыром, — деловито заявляет Алина.

— Хорошо-хорошо, только пока меня не будет не деритесь, ясно?

Я еле успеваю подготовить перекус для детей, когда слышу подозрительную тишину из гостиной. Опасная, ненормальная тишина.

— Алина, Олег, всё в порядке? — кричу я из кухни, но ответа не слышу.

Оставляю всё на столе и иду проверять, что там происходит. Прохожу по коридору, слышу приглушенные смешки. Когда я вхожу в гостиную, мои глаза расширяются от ужаса.

Черт возьми.

Мои собаки. Мои маленькие чихуахуа, Микки и Хало, выглядят как результат научного эксперимента. Хало выкрашен в ярко-розовый, Микки — в зелёный. Они бегают по комнате, визжа от страха, а дети смеются, довольные своим произведением искусства.

Я же закрыл собак в спальне! Как они выбрались оттуда?

— Кто вам позволил красить собак? — кричу я, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться. — Где вы вообще краски взяли? — второй вопрос не дает мне покоя.

Алина и Олег смотрят на меня с невинными глазами, в которых нет и тени раскаяния.

— Так с собой принесли. Чтобы порисовать, — пожимает плечами Олег.

— Мы хотели сделать их красивыми, — отвечает Алина, её лицо светится гордостью.

— Мама говорит, что яркие цвета поднимают настроение, — добавляет Олег, показывая на свои разрисованные руки.

— Это не повод красить собак! — мой голос дрожит от злости и растерянности. — Вы понимаете, что это не игрушки?

Они смотрят на меня, не понимая, в чем проблема.

А проблема в том, что эти чертовы чихуахуа вечные аллергики. Никто никогда не знает от чего у них может начаться приступ. В одну минуту они резво бегают по квартире, во вторую — уже корчатся на полу в конвульсиях.

У сестры определенно точно будет много вопросов.

Я вздыхаю, понимая, что дети просто хотели развлечься. Но теперь мне придётся отмывать собак, объяснять сестре, почему её обожаемая титулованная Микки выглядит как участник карнавала, и при этом не сойти с ума.

И вот я стою посреди гостиной, окружённый разбросанными деталями Лего, двумя шумными детьми и двумя наполовину покрашенными чихуахуа, и понимаю, что это, возможно, самый сложный день в моей жизни. Прошло всего два часа, а я уже готов сдаться.

Я поправляю волосы и подношу руку к дверному звонку.

Честно говоря, я очень волновалась за детей, задавалась вопросом не совершила ли ошибку, оставив их на Артура?

Все же он ничего не знает о детях. Он мог подвергнуть их опасности. Все время, что провела в помещении, где скоро откроется новая кондитерская, я была дёрганной и нервной.