ДЖИО:

Хорошо.

Это все, что он отвечает. Даже не спрашивает подробности. Что такого в моих братьях? Они никогда не задают вопросов. Если мне понадобится кто-то из них, они будут рядом. И вот, когда через двадцать с лишним минут я подъезжаю к нашему дому, Джио уже стоит там и ждет меня. Он запрыгивает в машину с пассажирской стороны.

— Куда едем?

— В тюрьму Порт-Филип, — говорю я ему.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты везешь меня в тюрьму, или мы просто осматриваем достопримечательности?

— Я перевел туда одного парня, и мне нужно навестить его, — говорю я.

— Кого?

— Отчима Дейзи, сукиного сына, — выдавливаю я из себя.

Я ждал этого дня. Я перевел этого мудака после того, как решил, что лучше привезти его ко мне, чем самому ехать к нему. К тому же, у нас в Порт-Филипе гораздо больше охранников, чем в других местах. Что значительно облегчает доступ к этому ублюдку. Я мог бы нанять кого-нибудь из них сделать это за меня; заплатить кому-нибудь, чтобы на него напали, но это единственное убийство, которое я очень хочу совершить сам. Хочу увидеть, как этот ублюдок будет страдать.

Может, мне стоило взять с собой Санто?

Ему понравилось бы растягивать боль, в то время как Джио любит, чтобы все было быстро и просто. Сразу к делу. Сделай работу и проваливай.

Теперь уже слишком поздно.

— Как Эл? — Спрашиваю я.

— Она… поправится, — говорит Джио. — Мне нужно, чтобы вы все начали оставлять Санто в покое.

— Почему? Он не готов.

— Он готов, и чем больше мы крутимся вокруг него, тем меньше вероятность того, что он когда-нибудь вернется к тому, кем был.

— Не думаю, что это когда-нибудь случится. Ты когда-нибудь видел, как он разговаривает с Шелли так, словно она здесь? — Спрашиваю я его. — Потому что я видел, и это дерьмо пугает меня до чертиков.

— Я это видел, — говорит Джио. — Ему нужно найти свой собственный путь.

— Он использует алкоголь как бальзам, который ему совсем не помогает.

— Согласен. Я просто хочу, чтобы все успокоились. Вернем ему часть его обязанностей и посмотрим, как он с ними справится.

— Если это означает, что мне не придется быть твоим заместителем, то я не против. Я никогда не хотел этой работы. Но не стану компрометировать брата, если он тоже не готов к этому.

— А ты думаешь, я стал бы? — ворчит он.

— Нет, не думаю.

— Я ценю твою помощь в последние несколько месяцев, Гейб. Ты знаешь это.

— Знаю. — Я заезжаю на парковку для персонала. Выхожу и протягиваю карту доступа, которую один из охранников сунул мне раньше, чтобы попасть внутрь.

Когда мы входим в дверь, Джио хватает меня за руку.

— Зашел и вышел, Гейб. Я не могу весь день смотреть, как ты играешь с этим ублюдком.

— Зашел и вышел. Понял, босс. — Я отдаю ему честь, и он закатывает глаза.

Через несколько минут нас ведут в одну из ванных комнат для заключенных. Старик уже там. Один. Швабра в одной руке, ведро у ног. Он оборачивается, услышав наше приближение.

— Кто вы, блять, такие?

— Я друг Дейзи, — говорю я и наслаждаюсь моментом, когда его осеняет узнавание.

— Я не знаю никакой Дейзи, — говорит он, делая шаг в противоположном направлении.

Я вытаскиваю нож из кармана.

— Правда? А вот я слышал совсем другое. — Я шагаю вперед, пока этот мудак продолжает вжиматься спиной в стену.

— Не знаю, что эта маленькая шлюшка рассказала тебе обо мне, но она лжет, чувак.

Через две секунды моя левая рука обхватывает его горло, и я прижимаю его к стене, в то же время мой нож вонзается в его горло.

— Увидимся в аду, ублюдок. С нетерпением жду встречи с тобой снова. В следующий раз я не буду так торопиться, — говорю я ему, вытаскивая лезвие и наблюдая, как кровь вытекает из зияющей раны на его шее.

Его тело падает на кафельный пол, и крик эхом отражается от стен, пока я продолжаю наблюдать, как из него уходит жизнь. Он изо всех сил хватается за горло, пытаясь остановить кровотечение. Но это бессмысленно. Помощь к нему не придет.

Как только мы отъезжаем от тюрьмы, Джио поворачивается ко мне.

— Что он с ней сделал?

— Насиловал ее три года, — говорю я ему.

Он ничего не говорит, просто кивает.

— Надо было сделать так, чтобы было больнее, — говорит он через минуту.

— Ты сказал мне зайти и выйти. — Я пожимаю плечами. Теперь, когда работа выполнена, я начинаю думать, что во всем этом, что затеял мой старший брат, есть какой-то смысл. В конце концов, результат тот же. Этот ублюдок мертв.