Мысль оказалась верной, во всяком случае, отчасти: территории за забором оказались разграничены между собой. В третью по счёту отделённую зону жрецы и зашли, затащив за собой через калитку живой груз. Обычную калитку с обычной задвижкой изнутри — никаких шлюзов: оставаясь в глубокой тени, разведчик хорошо это разглядел. Подождал, пока отблески пламени фитилей ламп пропадут, достал хитро согнутую проволоку и с её помощью довольно быстро сдвинул засов из пазов, получив доступ внутрь. И не забыл за собой закрыть. Затем аккуратно двинулся на колеблющиеся пятна оранжевого пламени вдали.

Кольцо факелов, установленных на каменных пальцах, образующих правильный круг, неплохо освещало ритуальную площадку изнутри. Те же руны, что видел Антуан на воротах в долину, были выбиты на столбах во множестве, так что даже без собравшихся впятером жрецов разведчик догадался бы, что видит перед собой архаичный языческий храм. Архаичный, потому что столбы не венчала крыша, а алтарем служила огромная плоская каменюка, вокруг которой густо разрослась трава.

Обнаружить себя де Вилшер не боялся: во-первых, хорошо знал, как прятаться в густой тени, а во-вторых, по-простому привязанные к одному из столбов овцы продолжали мемекать и рваться со своих верёвок. Наверное, неспроста. О чём свидетельствовали в том числе подозрительные потёки на алтаре. И галлиец очень надеялся, что это только овечья кровь.

Волхвов на ритуал набралось четверо, двое уже знакомых и ещё сильно пожилой тип, пришедший в сопровождении молодого мужчины с замашками командира и совсем ещё юного парнишки. К сожалению, овцы не только не давали жрецам услышать подозрительные звуки из темноты, но и мешали самому разведчику что-то разобрать из разговора в круге храма. Потому ему оставалось только крепко сжать кулаки, когда мальчик, единственный пришедший на службу без балахона, начал раздеваться догола, а один из волколюбов достал даже на вид неприятный отточенный ритуальный серп.

К счастью, жизни лишилась овца — ей переняли горло. А парня в четыре руки банально начали раскрашивать ритуальными узорами из всё тех же рун, причём старший друид ему ещё и чего-то вдумчиво втолковывал, одновременно пытаясь успокоить. А потом…

Всё случилось так быстро, что Антуан едва не пропустил. Вот абсолютно голый подросток встаёт на каменный алтарь… его внезапно выгибает дугой, как от страшной боли, но крика нет… и вот на четвереньки опускается уже не человек. Волк с неестественно-голубыми глазами! Оборотень! Раздаётся переливистый вой, от которого даже у привычного ко всему де Вилшера кровь стынет в жилах… и тут же прерывается, потому как “средние” волхвы слаженно подсовывают зверю последнюю живую овцу. Свет множества факелов на мгновение вспыхивает отблесками на сахарно-белых клыках — и хищник разрывает жертве сначала горло, а потом и живот. И начинает кровавое пиршество.

— …Ешь, ешь, не торопись, — во внезапно наступившей тишине слышен треск факелов и влажное чавканье… и голос “властного” друида. — Как мы тебе и обещали, самородный энноний сам всё сделал за тебя. Но дальше твоя работа: после инициации тебе нужно закрепить ощущение ипостаси, принять её. По себе знаю, это не так уж легко, и еда сильно облегчает процесс. Иначе так и не сможешь свободно обращаться и будешь зависеть от всякой ерунды, вроде фаз Луны. Недаром в стародавние времена наши предки носили с собой ножи из сплава эннония. Может, кто-то из них действительно, как в сказках, втыкал клинок в пень и через него прыгал, создав персональный психосоматический ключ… Так, и ещё: постарайся съесть побольше, парное сырое мясо отлично помогает восстанавливать кровопотерю после переливания.

Выбить из колеи можно любого. Не важно, через что ты уже прошел — жизнь всегда может подсунуть такое, отчего даже самые важные мысли из головы повылетают. Молодой, но, судя по всему, главный здесь волхв продолжал и продолжал говорить, больше успокаивая, чем вводя в курс дела в первый раз обернувшегося неофита — а слушающий его из темноты Антуан натурально забыл как дышать полной грудью, отчаянно боялся пропустить хоть слово. Потому что перед ним разворачивалась самая настоящая сказка. Реальная, а от того ещё более привлекательная сказка! То самое неизведанное чудо, в попытках найти которое молодой де Вилшер когда-то сорвался в своё первое авантюрное самостоятельное путешествие! Надо же, а ведь он успел про это почти начисто забыть…

— Ты ведь наверняка наизусть знаешь предание, как появились первые из нас? — голос мужчины лился легко и непринуждённо, чувствовался опыт оратора. Как и то, что он далеко не в первый раз повторяет сказанное сейчас. — Так вот, это произошло именно здесь, в Сокровенной долине, прямо тут, вот на этом самом камне, что теперь наш алтарь! В деревнях наших сарелийских братьев, откуда ты родом, знаю, другое рассказывают. Но в их лесах нет месторождений эннония — а это означает, что их предки тоже когда-то жили здесь, и здесь их корни. Не даром у нас всех одинаково голубые глаза, как у близнецов из легенды… Ешь, не пытайся ответить, в этой форме, так уж получилось, мы не можем говорить.

Тренированный разум разведчика, хоть и здорово заворожённый, продолжал анализировать и фиксировать отдельные детали увиденного. Речь оборотня-жреца совсем не походила на речь горного затворника — наоборот, очень правильная, с современными оборотами, она могла принадлежать не просто горожанину, но как минимум образованному дворянину. А сложные словосочетания типа “психосоматический ключ”, употребляемые походя, и вовсе говорили о том, что перед ним настоящий учёный. Причём не из тех, кто делает умозрительные выводы ради торжества натурфилософии, а практик, вроде Маркуса.