Вадим цыкает.

– Да Женька снова отказала мне, - выпаливает он, кулаком ударяя по диванной подушке.

– В смысле?
– приходит моя очередь впадать в ступор. Ну бывает, что девушки не хотят секса, но это нормально. Можно списать на массу причин: усталость, менструация, головная боль, в конце концов.

– Я сделал ей предложение, а не то, о чем ты только что подумал, - Вадим пронзает меня своим прищуром, и я ухмыляюсь.

– Значит, решил окольцевать девчонку, - подначиваю его, - созрел?

– Я созрел еще три года назад, Максим. И ты это знаешь, - пробурчал он, снимая с себя напряжение глубоким вздохом.

– Ну она вправе тебя мариновать, Вадим. Твоя репутация бежит вперёд тебя, - заключаю я.

Вадим самый лучший врач-психиатр в нашей области, но вот в плане отношений с девушками он никогда не церемонился. Пока не встретил Женю.

– Но я изменился, Максим. Мы вместе четыре года, разве этого мало?
– с непониманием возмущается Вадим, как будто я мог дать нужный ответ, что там за заскоки у его девушки.

– Возможно, она просто не готова, - жму плечами.
– Дай ей время.

– Сколько?
– тут же рявкает он.

– Столько, сколько понадобится тебе самому, чтобы не передумать, - в лоб бросаю правду-матку. Вадим таращится на меня, удивленно обалдев.

– Надо же, Максим. А еще вчера это я тебе мозги вправлял, - присвистывает, затем все-таки соглашается со мной.

Чтобы разрядить обстановку, я предлагаю другу кофе. Слово за слово, и я не замечаю, как мы плавно переходим к обсуждению прошлой вечеринки в его коттедже.

– Тати часто общается с Женей?
– интересуюсь я.

Вадим с хитрожопой ухмылкой ставит кружку с кофе на стол и говорит:

– Наконец-то! Я уж думал, ты о Тати не спросишь.

– И? Это преступление?
– меня не сломить.

– Нет. Не преступление. Напротив, я рад. За тебя рад, Максим.

– Чейта?
– удивляюсь я.

– Я по глазам твоим понял еще тем вечером, когда Тати приехала, что она запала тебе в душу. А это, между прочим, хороший знак. Ты начинаешь постепенно оттаивать, - снова вадимовские лекции.

– Я всего лишь интересуюсь, - грублю, скрещивая руки на груди перед собой. Вадим оценивающе глядит, кивает и снова проклятая всезнающая ухмылка и взгляд с прищуром.
– Хватит, Вадим. Просто ответь мне и всё.

– Ладно. Не писай кипятком. Да, обе работают в косметическом салоне. Тати - главбух.

– Ого, - присвистываю я.

Насколько мне известно, тот салон, где Женя работает, пользуется популярностью только среди цыпочек с большим кошельком.

– Ага. Но Тати самая простая девчонка, которую я когда-либо видел, - говорит Вадим.
– Мне кажется, ты мог бы её спасти из трудных, токсичных отношений. Иначе, пропадёт добро.

– Ой всe, - психую я.
– Это не моё дело уж точно.

– Как скажешь, - Вадим быстро капитулирует. Он заканчивает пить кофе и уходит по своим делам.

Я снова думаю о Тати. К чёрту, сам наберу ей первым и не буду ждать. Иду в свою комнату, беру телефон и жму на вызов. Через пару гудков раздаётся её нежный голос:

– Максим, привет.

– Привет, Тати.

Глава 7. Тати

Глава 7. Тати

– Костя, хватит!
– я повышаю голос на своего всё ещё молодого человека.

Он стоит и смотрит на меня ошарашенным взглядом, как будто перед ним не просто Тати, а кто-то другой.

– Тати, я всего лишь спросил у тебя: ты с ним спала? Разве трудно ответить мне прямо в глаза?
– он злится, всё его тело напряжено.

Мы находимся на кухне. Я стою, облокотившись попой о столешницу. Руки скрещены перед собой. Меня начинает раздражать допрос Кости исподтишка.

– Тебя должно волновать не это, - спокойно говорю я. Костя удивленно таращится на меня, высказывая немой вопрос.
– Я, между прочим, чуть не перевернулась на машине. Это тебя мало волнует, да? Ты уже мне второй день мозг выносишь своими допросами.

Костя встаёт из-за стола и подходит ко мне, но я выставляю руку вперёд, обозначая между нами границу. Моя ладонь упирается в его грудь. Он пытается обыграть мое сопротивление, но я не поддаюсь. Он накрывает обеими ладонями мою талию и насильно прижимает к себе. Я ощущаю его эрекцию, но прямо сейчас мне становится не по себе.

Нет... я не хочу Костю, как когда-то прежде.

– Отталкиваешь меня?
– его тон голоса становится жёстким.

Я поднимаю голову, чтобы снова видеть его потемневшее от злости лицо.