– Мира? Как ты здесь оказалась?

– Взяла и оказалась… купила билет и села на поезд.

– Случайно?

– Случайно, – кивнула она.

– Врешь?

– Вру… не покупала билета, просто села.

– Я не про это!

– А про что? – по-детски удивилась девушка.

– Зачем ты меня обманываешь? Там… про дом свой, наврала…

– А чем ты такой особенный, что тебя нельзя обманывать?

Вопрос подкупал своей наивной циничностью.

– Хорошо, спрошу иначе. Что тебе от меня надо?

– Мне, от тебя? Ты же хотел со мной увидеться, вот я и пришла. А касаемо дома… нечего было в сыщика играть. Кто просил возвращаться? Разрушил прекрасную легенду.

– Я еще и виноват? Кто ты такая? Откуда знаешь мое имя?

– Видишь Феликс, – она выразительно подняла указательный пальчик, – ты сам врешь на каждом шагу. Гораздо важней вопрос: кто ты такой и что тебе здесь надо?..

* * *

Я открыл глаза и рывком сел. Один в плацкарте.

– Что это было? Сон?

Близилось утро. Поезд на всех парах подходил к Баку, уже сверкали гроздья огней большого города, раскинувшегося широко, насколько хватал глаз, а гаснувшие звезды будто с завистью и грустью мигали из глубин светлеющего небосвода.

Войдя в городскую черту, поезд дернулся и, словно теряя силы, замедлил ход. Впереди все яснее вырисовывались очертания больших городских зданий. Навстречу промчались ярко освещенные вагоны электрички.

Пассажиры в вагоне засуетились, загалдели: стали стаскивали вещи с полок, готовясь к выходу.

Вот и Вокзал. Пользуясь отсутствием багажа, я протиснулся в первые ряды сходящих. Едва поезд остановился, а проводник опустил лесенку, я выскочил на пустой утренний перрон и отойдя в сторонку принялся наблюдать, прохаживаясь взад-вперед. Поезд небольшой, все видно.

Людские ручейки вытекали из вагонов, пока наконец не иссякли. Я разочарованно побродил по перрону.

Облом. Миры нигде не было видно.

Всё-таки ты мне приснилась, девочка-мечта?

Ладно, пора устраивать жизнь дальше.

Вообще-то я собирался звонить Багирову, даром что ли лечил их женскую половину. Обещал содействовать – изволь.

Одна загвоздка – больно рано – шестой час утра. Надо было как-то убить время.

Через парк Ильича я направился в сторону Сабучинского вокзала. Там работала закусочная, где я заказал две порции горячих сосисок и пива, расплатился.

Покушав, отправился в зал ожидания, где устроился на свободной лавочке и закемарил, прижав к груди планшет.

Когда проснулся, на вокзальных часах было семь. Продрав глаза и сбегав в сортир, оккупировал телефонную будку.

К телефону подошла Галина Петровна. Узнав, кто звонит, возликовала.

По её словам, и Аббас Мамедович справлялся, как я там, и Лолочка вернулась и места себе не находит, да и сама Галина Петровна очень интересуется моей судьбой и переживает.

Я справился о её здоровье, и узнав, что все наичудесно, вкратце принялся было рассказывать о своих похождениях, но ей не дали говорить. Лейла выхватила у матери трубку.

– Как тебе не стыдно? – упрекала она. – Сутки подождать не мог? Я бы с удовольствием съездила с тобой в Ленкорань, давно хотела там побывать. Папа? Да что папа? А, папочка…

Трубку взял глава семьи. Я вкратце описал проблему: где-то бы поселиться… в гостиницы, наверное, просто так не устроишься…

Аббас Мамедович велел ждать десять минут, после чего трубку опять перехватила Лола.

Принялась сбивчиво что-то рассказывать, о поездке, о своих планах, но я чувствовал, что девушка ждет приглашения на свидание. И я пригласил. Вечером.

Вы бы знали, сколько достоинства появилось в её голосе. Она сказала, что подумает, кажется у нее сегодня свободный вечер… это не точно, но позвони!

Еще бы, такая принцесса!

Внутренне хохоча, я пообещал, что обязательно позвоню.

Тут она отстранилась от трубки и выслушав тираду мужского голоса со стороны, сообщила, что папа договорился с гостиницей старый «Интурист». Прекрасная гостиница, лучшая в Баку, мне там выделят номер с видом на море.

* * *

Гостиница, именуемая старый «Интурист», раньше была самой респектабельной гостиницей Баку. Несмотря на то, что построили её в тридцать четвертом году, и сейчас в ней чувствовалась былая роскошь: резная ореховая мебель, высоченные потолки с лепниной, под ногами ковры, пусть и потертые…

Мест, понятное дело, не было, но рекомендация Багирова сработала безотказно. Я снял самый дорогой номер, состоящий из двух комнат и спальни. Официально он стоил пятнадцать рублей в сутки. Но что значит «официально» в Баку? Я дал тридцать, чтоб никого не вздумали подселить, с них станется. За трое суток проживания почти сотка. Администратор смотрел с уважением. Оно и понятно, Начальник дороги республики кого попало не порекомендует.

Чувствуя себя Хлестаковым, разложил немногочисленные вещи, с наслаждением принял душ. Вытерся и одев халат, вышел на балкон.