Декабрь 1775 года, Санкт-Петербург, Российская империя.

Явились, не запылились. Прямо целая делегация, переполненная чувством собственной важности. Или это жир, выпирающий из-под роскошных кафтанов? Настроение у меня плохое и испортили его именно незваные гости. Потому внутренне я ворчу, рассматривая холёные лица, стоящих передо мной вельмож. В отличие от обычных деловых бесед, присесть я никому не предложил.

У нас здесь появилась самая настоящая Фронда. Вернее, партия аристократов, которые неожиданно отвергли прежние разногласия, объединённые общей целью. Множество знатных людей пока выжидало либо отказалось примыкать к новой группировке. Тот же глава МИДа — Голицын или министр образования Щербатов, включая большинство высших чиновников с военными, просто отказались что-то обсуждать с фрондёрами.

Зато все мои соратники, занимающие придворные посты, а также московское дворянство, стали стержнем группы. Москвичи вообще особое явление в нынешней России. Часть аристократических родов демонстративно покинуло столицу ещё при Петре III, после объявления указа о вольностях. Потихоньку в Первопрестольной начала формироваться настоящая оппозиция. С учётом того, что нежелающие служить аристократы были богаты и влиятельны, их никто не трогал. Екатерина продолжила заигрывать с москвичами после свержения мужа, следуя политики умасливания дворянства.

Я тоже не обращал на них внимания, за исключением мздоимцев, с которыми яростно боролся. Разве что позволил себе немало критических стрел в сторону москвичей. Они касались отвратительного состояния дорог, убогой архитектуры и отсутствия учреждений, вроде больниц или школ, которые уже были в столице. Достаточно издевательская речь имела под собой основание. Ведь по городу просто невозможно ходить во время распутицы. А роскошные дворцы соседствуют с настоящими халупами, вызывая искреннее недоумение. Как можно жить в таком свинарнике? Именно так я и обозвал Первопрестольную.

Судя по тому, что следующим летом улицы Москвы начали усилено мостить камнем, а центр стали быстро освобождать от бедноты, предоставляя ей приличные жилища на окраинах, издёвка сильно задела аристократов. Что не добавило мне хорошего отношения со стороны москвичей. Зато уже через два года на город стало приятно смотреть. А разного рода недовольство я вытерплю, лишь бы дело спорилось. Думаю, насмешки столичных вельмож и статьи в санкт-петербургских газетах, ими же заказанные, придали их оппонентам дополнительного рвения. Вряд ли местной публике понравилось сравнение с грязным животным.

Но на определённом отрезке началось сближение столичной и московской партии, переросшее в союз. Я спокойно наблюдал за телодвижениями великосветских интриганов, благо в их числе хватало моих людей. Да и экспедиция не дремала. Это не считая людей Антона младшего, докладывающих о мельчайших подробностях заседаний фрондёров. Название прилипло, хотя русским вельможам далеко до французских коллег. Никакого заговора они не замышляли, но я бы не считал сей альянс беззубым. Аристократия недовольна, и утвердила список претензий, якобы ущемляющих её положение. Именно с ним и заявилась представительная делегация.

Формально группу возглавлял новый обер-камергер — Иван Шувалов, занявший придворную должность после смерти брата. Вторым вожаком, представляющим Москву, являлся тамошний предводитель дворянства — Пётр Шереметев. Но настоящим главой фрондёров был Александр Нарышкин, продолжавший исполнять обязанности обер-шенка. Ещё одним важным персонажем группировки неожиданно оказался Иван Никитич Трубецкой, ставший обер-гофмаршалом после удаления моего тестя в поместье.

Прямо-таки наследственные лены, а не придворные должности. Но всё шло с моего одобрения, поэтому глупо сейчас ворчать. По той же причине, я не ждал от присутствующих особых подлостей или нехороших замыслов. Вельможам есть что терять, при этом император обычно одобрял их просьбы. Если речь не шла об уроне державе, конечно.

— С чем пожаловали, господа? Вы так настойчиво добивались аудиенции, что я начал беспокоиться. Не произошло ли в империи, что-то страшное, упущенное имперской канцелярией и иными ведомствами? — не отказываю себе в удовольствии немного поиздеваться над гостями.

Судя по скрываемому недовольству, отобразившемуся на некоторых лицах, вельможи прекрасно поняли мой намёк.

— Ваше Величество, как представители знатнейших родов, столетиями служивших России и царствующей фамилии, мы хотим передать челобитную. Уж больно много странностей происходит в последнее время. Наверняка они идут от излишне увлёкшихся прогрессивными веяниями канцлера с министрами. Только им невдомёк, что ущемляются наши права и рушатся вековые устои государства российского.

Удивительно, но слово взял слабохарактерный Шувалов, ещё и начал вещать чуть ли не на старославянском. Притом, что граф обычно предпочитает использовать французский и слывёт большим почитателем европейских обычаев. А ещё хороший ход с перекладыванием вины на Бекетова, буквально неделю назад ставшего канцлером, и фон Мозена, люто ненавидимого аристократией. Бывшего астраханского губернатора считали выскочкой и просто не могли простить столь быстрого взлёта. Немца же невзлюбили за жёсткую экономию казённых денег и принципиальную позицию относительно возврата кредитов. Нет, на развитие производств и ремёсел Фридрих Карлович средств не жалел. А вот провальные прожекты помещиков, связанных с земледелием, или просто заклад имущества, не получали никакого снисхождения. Не смог вовремя отдать, а на самом деле попросту спустил деньги, изволь лишиться залога. Что жутко бесило дворян, не хотевших играть по общим правилам.