– Вы часть своей группы. Ваши товарищи… хм, простите… Я имею в виду ваши одногруппники. Так вот, по идее им должны достаться более тяжёлые испытания. Так положено, если кто-то из группы вдруг отказывается принимать участие. Дело ведь в том, что главная цель ритуала братства – это сплочение студентов.

– О-о-о, – протянула Мила, прежде чем демонстративно рассмеялась. Причём она так разгневалась, что даже покраснела. – То есть вы хотите, чтобы я под ногами не путалась в другом смысле? Извините, мэтр Орион, вынуждена вас разочаровать. Из-за того, что это именно вы меня на этот ритуал братства подбиваете, а не мои одногруппники, мне ещё меньше хочется этим страдальцам жизнь облегчать. Не собираюсь я на этот ваш ритуал братства являться. Мне быть изгоем привычно, а как там мои так называемые товарищи некие усложнённые испытания проходить будут нисколько меня не касается.

– Хм, – замялся мэтр Орион перед ответом. – Вообще-то, последствия непрохождения ритуала таковы, что в вас я уверен. Вы на этот ритуал явитесь при любом раскладе.

– Да? – с недоверием спросила Мила, и тут же услышала уверенное подтверждение.

– Да. Поэтому проблема не в вас, а в ваших одногруппниках. Их бы устроили более тяжёлые испытания, но вот то, что наши будущие выпускники решили проявить принципиальность… Стоит вашей группе узнать об этом обстоятельстве, как у вас возникнут существенные неприятности, лер Свон.

– Эм-м, а в чём это выпускники решили проявить принципиальность?

– Видите ли, вчера мне стало известно, что без участия группы в полном составе посвящение на факультете Чёрной Магии просто-напросто не состоится. Любой отказ скажется на всей группе в целом, а потому никто не будет принуждать вас не принимать участие в ритуале. Вопрос будет поставлен по иному.

Не стоит говорить, что глаза Милы тут же сверкнули откровенным беспокойством. К ней мгновенно пришло понимание о каких именно неприятностях может идти речь, но она всё равно уточнила:

– Погодите. Вы думаете, что мои одногруппники захотят устранить причину, мешающую им участвовать в ритуале всей группой?

– Да. Поэтому прошу вас, одевайтесь вот как сейчас и ведите себя примерно. Никак не реагируйте на издёвки лера Грумберга и прочих. Только в таком случае я смогу отвести от вас беду.

– Мэтр Орион, вы же говорите о том, что они могут решиться… Вы же об этом, да?

– Об этом, лер Свон, об этом, – не отвёл взгляда Люций Орион. – Для аристократии гордость и честь значат очень много. Для многих из них всё это гораздо важнее чьей-либо жизни.

Зря Найтэ надеялся, что долгое отсутствие Милы Свон позволит ему унять эмоции. Скорее, всё вышло ровно наоборот. Все каникулы его так и подмывало отправиться в Вирград с одной только целью – он неистово хотел оказаться вблизи молодой женщины, чтобы тайком уволочь её на нижние этажи своей кафедры. Увы, Найтэ было позволительно лишь время от времени спрашивать у ректора нет ли известий о том, как именно проводит время лер Свон.

– К сожалению, пока она ни в чём недозволенном не замечена, – раз за разом отвечал господин фон Дали и либо переходил к другим темам, либо умолкал. Ему-то эта студентка была уже не столь интересна.

Однако, теперь для Найтэ всё изменилось. Мила Свон вернулась на кафедру некромантии, и его буквально начал изводил факт – никакой Саймон Сильвер сейчас ему помешать не может. Если бы Найтэ решился, он сумел бы сделать с Милой Свон всё, что его душе угодно. Уж прятать следы своих тайных пристрастий тёмный эльф научился давно.

«Нет, мне нельзя думать об этом, – мысленно запретил он себе. – Она сейчас на виду и на слуху. Её исчезновение свяжут с вполне конкретными людьми, а из-за этого столь старательно созданная мной паутина начнёт рваться. Своими собственными руками я разрушу своё настоящее и будущее».

Найтэ намеренно заставлял себя думать о нежелательных последствиях, он постоянно пытался запугивать себя ими. И всё же каждый раз, как ему доводилось видеть Милу Свон, эти разумные мысли становились зыбкими и непрочными.

– Профессор Аллиэр, – как назло обратила на себя внимание молодая женщина. Она стояла возле колонки, набирала в ведро воду, и в намерениях Найтэ было как можно скорее пройти мимо неё.

– Чего вам, лер Свон? – спросил он как можно неприязненнее.

– Хотела уточнить по поводу вашего предмета. Его перенесли с третьего курса или это количество часов увеличилось?

– Изменена учебная программа.

Найтэ хотел остановиться на таком коротком ответе не только по причине своего намерения избегать общества Милы Свон. Ему не хотелось признаваться в правде – часы на общую теорию некромантии нисколько не увеличили. Напротив, их взяли и сократили. Всё же недаром в недавнем прошлом был такой маленький набор слушателей на его факультет. Прошло полвека с тех пор, как дед Антуана Грумберга разрешил проблему появления нестабильных порталов, связывающих этот мир с соседним мёртвым, и из-за этого разгул нежити прекратился. В города и сёла вернулось спокойствие, нынешнее поколение людей не знало, каково это прийти с работ в поле домой и внезапно увидеть кровожадного драугра, пожирающего твоих детей или престарелых родителей. Подобного рода опасность превращалась в жуткие легенды, расхожие небылицы. Кладбища теперь почти не шалили, и в результате тёмное искусство стремительно теряло свою актуальность.