— Абсолютно, — отрезал я, головой показывая, чтобы женщина шла впереди. Та подчинилась.

Второй коридор так же был выдолблен в сером камне холма, пронзаемый завывающим сквозняком. Однако примечательной деталью оказалась алая ковровая дорожка, бесконечно тянущаяся вперёд, и люминосферы, заключённые в ниши у пола. Их тусклый свет позволил оставить переносной светильник в потайной комнате.

Очень скоро мы начали различать далекие звуки улицы, а спустя ещё несколько минут оказались снаружи.

Из-за небольшого выступа, который перекрывал прямой вид на туннель, мы вышли на улицу среди высоких мрачных стен. Рядом протянулась узкая дорога, на которой едва ли мог поместиться обыкновенный наземный автомобиль. Ближайший её конец обрывался в нескольких метрах левее, оканчиваясь отвесной стеной, а дальний — уходил в сторону шумной улицы, мелькавшей за чугунным черным забором.

— Где мы оказались? — Повернулся я к Афелии, когда мы добрались до ограды.

Сестра несколько минут разглядывала близкие богатые дома, тесно жавшиеся друг к другу и блестящие на заходящем солнце своими цветастыми фасадами.

— Мы на севере радиальной площади. Здесь кварталы особенно близко из-за акведука северной лестницы.

Оглянувшись, я сразу заметил знакомую копоть на стенах от жаровен, которые очищали бесхитростным способом. Снег в этом закоулке тоже по большей части был серым, а сугробы в некоторых местах были выше щиколотки. Судя по всему, уборщики здесь бывают крайне редко.

И именно благодаря этому в глаза бросился глубокий прямоугольный след, по краям будто бы растопленный огнем.

— Похоже, тут недавно стоял флаер… — Достав инфопланшет, я начал описывать окружение.

— Но теперь его нет, — в голосе сестры чувствовались гнев и обречённость.

Не обращая внимания, я пристально осматривал покров, находя новые мелкие детали вроде глубоких ям от посадочных упоров. Вокруг места посадки улицу скрывали естественные белесые дюны. Ноги проваливалось почти по колено в свежий, не притоптанный снег. А вот в прямоугольной зоне он был спрессован очень плотно и почти не хрустел.

— Транспорт стоял здесь до утра… — Заключил я. — Вероятно, не дождавшись кого-то, он улетел, чтобы не попасться.

— С чего вы решили, что он не дождался?

— Верхняя одежда так и осталась в той комнате. К тому же, следы крови заставляют думать, что тайная встреча приобрела дурной поворот. Сомневаюсь, что подобные роскошества стали бы пачкать намеренно. Такие обивки и ткани крайне сложно очистить. Я бы сказал, невозможно, чтобы сохранить изначальную красоту.

— Меня пугает ваша осведомленность, инквизитор, — недовольно процедила Афелия на мои последние замечания.

— Издержки профессии, сестра, — пожав плечами, я направился в сторону скрытого туннеля. — Нам пора возвращаться. Не хочу, чтобы любопытство судий привело их в ту комнату без нашего ведома.

Ещё до того, как я успел сделать шаг, в ухе зазвучал вокс.

— Себастьян?

— Иероним, кажется, я нашел морг, — голос дознавателя опустился до шёпота, заглушаемый редкими металлическими звуками.

— Ты уверен?

— Да. Я уже вижу морозильные саркофаги, и температура тут заметно ниже, чем в других местах.

В голове лихорадочно завертелись мысли, и перед глазами вдруг возникли образы мёртвых Гвинке и Бальтазара.

— Бас, остановись, — резко приказал я. — Немедленно возвращайся!

— Что? Почему?

— Это может быть опасно, — мои руки поразила крупная дрожь. — Есть подозрения, что видевшие тело канониссы умирают. Трон, у меня уже два трупа. Поэтому немедленно возвращайся, слышишь?!

— Я… — Замешкался юноша, определённо находясь в неудобном положении. — Я понял. Возвращаюсь.

Из груди вырвался облегчённый вздох, когда в ухе послышались ритмичные звуки, похожие на карабканье по стальной поверхности. Похоже, Себастьян всё-таки смог через вентиляционные шахты найти правильный путь.

Жаль, что всё это зря. Если тело Селестины действительно проклято, то его поиски бесполезны. Разве что…

Я обернулся к палатине, всё это время смотревшей на меня с некоторым подозрением. Вряд ли она поняла, о чем речь по моим отрывочным словам, но охватившее меня беспокойство от неё точно не скрылось.

— Афелия, кто еще видел…

Внезапно в ухе раздался новый звук. Всё ещё держа передатчик в режиме приема, я услышал грохот и болезненные стоны, смешанные с ругательствами. Мир по ту сторону вокс-передатчика превратился в странную какофонию скрежета и звона, смешивающихся в оглушительное эхо.