– Вроде всё тихо? А, главное темно и ничего невидно.

Блеснув в полумраке, золотой оправой дорогих очков, прошептал с дрожью в голосе, сидящий рядом с водилой, пассажир.

– Дык, стёкла тонированные, за ними и днём-то не хрена не видать.

Усмехнулся водитель.

– А, темноту в переулке, мы сами загодя устроили, чтобы рожи не светить.

– Хорош бакланить.

Раздался, скрипучий голос с заднего сидения.

– Какие будут распоряжения?

Обернувшись назад в темноту салона, спросил водитель.

– Файзуло, проедешь полквартала, развернёшься и будешь ждать, мы двигаем на исходную позицию. При хорошем раскладе думаю, за пару часов управимся.

– Зачем спешить, до рассвета ещё далеко.

– Файзуло не забывай, второй смене тоже время потребуется за нами какашки убрать. Аркан, бабки не забудь.

– Туточки, родимые.

Пассажир на переднем сидении приподнял с колен, чёрный кожаный кейс.

– Всё, айда.

Из джипа, аккуратно открыв и прикрыв двери, вышли двое. В переулке действительно было темно и тихо, в воздухе витал терпкий запах поздно зацветшей в этом году сирени. Ориентируясь на слабый свет далёкого фонаря, поминутно запинаясь – спотыкаясь и тихо матерясь, таинственные полуночники двинулись в путь.

– Можно было по переулку подъехать. Кто бы нас здесь углядел? По обеим сторонам, кусты и заборы.

Дрожащим голосом, скороговоркой выпалил, Аркан.

– На углу Пионерской и Проходного переулка, жилой дом.

Ответил шепотом попутчик. В этот момент из темноты раздался тихий свист. Две тени, замерли посреди дороги.

– Хто?

Шепотом спросили из кустов черёмухи, росшей у забора.

– Тухто.

Тихо с издёвкой проскрипели в ответ с дороги. Кусты зашуршали, раздался треск рвущейся материи, на дорогу выбралась тень. В слабом отсвете далекого фонаря, три тени сошлись в одну большую.

– Как обстановка?

Поинтересовался Скрипучий.

– Порядок. Он один дома. Штрих 3 тут сегодня был, как обычно бухал, но уже скипнул. Думаю, на ближайшей неделе в хате не появится?

Доложил обстановку, черёмуховый Бушмен.

– Очень хорошо, что один, работы будет меньше. Аркан, давай, уточним. Заходишь, в квартире ведёшь себя спокойно, не впервой к нему по делам приезжаешь, между вами полная любовь и доверие. Отдашь долг, намекни, что с дороги устал, хорошо бы поужинать. Дело мол, до утра подождёт, ещё раз попроси цацки посмотреть – заценить, в общем, всё, как всегда. Будешь, золотишко смотреть, между делом о бумагах полковника поинтересуйся, если бумаги все при нём, делаем дело. Бумаг нету, дело отменяется, главное бумаги!

– А, зачем убивать? Бумаги купить можно?

– Сам, приказал. Кто бумаги видел, тот жить не должен. Убедишься, что бумаги в квартире, скажешь, на толчок тебе приспичило. Сортир сам знаешь где, не обосраться же тебе в хате. Так что хочешь – не хочешь, а дверь на улицу, он откроет. Выйдешь, пройдёшь до уборной, он скорей всего на крыльце останется ждать, а дальше уже наш выход.

– Всё, понял?

– Панял, панял.

Простучали в ответ зубы Аркана.

– На коньячку глотни, для храбрости, а то с перепугу панялка заклинит, раньше времени обосрёшься.

Хихикнул, Скрипучий. В наступившей тишине, послышалось, как зубы Аркана выбивают чечетку о металлическое горлышко фляжки.

– Хватит зубами греметь, всех собак в округе разбудишь.

Скрипучая тень ловким движением руки, изъяла у Аркана фляжку.

– Окрестных собак теперь хоть в набат долби, не добудишься, мы, их на прошлой неделе всех потравили.

Успокоил Скрипучего, Бушмен.

– Аркан время пятнадцать минут второго, до угла дойдёшь на мобилу ему брякни, что приехал, скажешь, такси для конспирации за пол квартала отпустил, пусть выходит, встречает. Запомни, у тебя на всё сорок минут и смотри без косяков, башку оторву если напортачишь.

Пригрозил Скрипучий.

– Да, я не таких лохов разводил.

Аркан, смачно харкнул в сторону кустов.

– Ну что, я пошел?