– Но земной шар устроен не так!

– Откуда такая уверенность? Разве можно угадать, какие ещё открытия совершат наши национально ориентированные географы!..

***

Дедушка (когда бабушка не видела) любил показывать маленькому Кимитакэ на карте горные деревни провинции Симата, что неподалёку от Осаки. Из этой глуши и происходила их каноничная крестьянская фамилия.

Исполненый уважения к предкам, дед нарочно изъяснялся на пёстром кансайском диалекте, каким говорят в тех местах, и даже гостей приветствовал осакским «Как идёт торговля?». В сочетании с высокомерным столичным выговором его гостей это звучало вызывающе.

– А какая разница, что и как звучит?- вопрошал по этому поводу дедушка,- Иероглифы всё равно одинаковые. А как их читать - дело вкуса. Вот если бы победила у нас социалистическая революция, то столицу наверняка перенесли бы в Осаку, как коммунисты перенесли столицу в Москву. Потому что Осака - город промышленный, там много новых заводов. И стал бы кансайский выговор - официальным, а токийская манера - снобским диалектом осколков старого режима. Только не подумай, внучек, что я за социалистическую революцию. Нас же с тобой первыми пристрелят, особняк национализируют и сделают тут какой-нибудь Музей народного унижения.

Дедушка верил, что подлинные таланты передаются через поколение - от деда к внуку. Этим он объяснял бездарность своего сына и блестящее будущее, которое неприменно ждёт Кимитакэ, его братика и сестру.

– Плодоносное дерево узнаётся уже цветам, великий человек проявляется уже в ранней юности. Кто же унаследовал мои таланты - ты, сестра или твой брат Тиюки? Хотел бы я разглядеть.

В качестве доказательства он приводил своего славного предка, который приходился Кимитакэ пра-прадедом. Ещё при сёгунах этого неназванного героя судили за браконьерство.

Дедушкин отец занимался торговлей соленьями и неплохо разбогател на волне реформ и спекуляций после реставрации Мэйдзи. Появилась большая регулярная армия, её нужно было кормить чем-то, что нескоро испортится. А ещё появились первые университеты, ещё дешёвые и достаточно непопулярные, чтобы даже дети из такой семьи могли там учиться.

У Садатаро был старший брат, который выбрал военную карьеру и куда-то пропал. Но прежде успел внушить младшему решительное презрение ко всему, что связано с армией и флотом. А также уверенность, что именно он, Садатаро, а не тупоголовый старший брат, унаследовал от деда подлинную решительность и амбициозность.

Сначала Садатаро поступил на простые курсы учителей, где выбрал специализацией каллиграфию. А уже оттуда - на юридический факультет Токийского университета.

Только что основанный университет помещался тогда в одном двухэтажнам здании. А дипломы выдавались, как в старину - в виде свитка с каллиграфической записью.

– Уже тогда мало кто понимал, как важна каллиграфия,- гордо говорил дед,- Подлинность диплома подтверждали всего-то качество исполнения и печать ректора. А сам диплом открывал многие двери…

Только годам к четырнадцати Кимитакэ начал догадываться, на что намекал старый греховодник. Но разъяснить свои подозрения напрямую так и не успел.

А тогда, когда он был ещё маленьким, Кимитакэ просто спросил:

– Каллиграфией пишут только документы от государства?

– Писать каллиграфией можно что угодно,- заверил дедушка,- но лучше стихи. В древности только стихи считались достойными того, чтобы записывать их хорошо.

– А как отличить хорошие стихи от плохих?- осмелился спросить маленький Кимитакэ.

– Разбираться в чужих стихах не обязательно. Следить надо за своими стихами. Это верно и для иноземной поэзии. Мне французский консул как-то говорил, что у Рэмбо все стихи хорошие, а вот у Верлена много плохих - но к счастью, никто их не помнит.

– А иноземные стихи тоже можно писать каллиграфией?

– Можно, но бесполезно. В них не будет силы, а только пустая красивость, как у безделушки. Между тем каллиграфия важна для воспитания именно национального духа! Но чтобы достичь в ней мастерства, надо много упражняться. Причём ты ничего не достигнешь, если будешь повторять движения механически и писать что попало. Надо стараться, чтобы каждое стихотворение было лучше предыдущего. Только так мастерство будет расти. Со временем молодой поэт достигнет определённого мастерства, его вкус сделается изощрённым и он начнёт наконец понимать, что его стихи - ни на что не пригодны. И только тогда можно сказать, что он что-то понял в поэзии и каллиграфии.

Сложно сказать, разбирался ли старый Садатаро в поэзии. Но он определённо умел выводить иероглифы, выполнять самые опасные поручения и пробивать себе дорогу в жизни, пусть даже и с разрушительными последствиями.

Молодому государству остро не хватало чиновников с университетским образованием. Он успел послужить в Министерстве Внутренних Дел: советником, инспектором сельских кооперативов, вырос до начальника полиции префектуры. И завёл достаточно полезных знакомств, чтобы вступить в Партию защитников конституции. А эта партия была в большой силе. И сам Такаси Хара, который возглавлял партию, очень ценил молодого чиновника.