– Я капитально перепланировала почти все помещения. Теперь разница в комфортности и стоимости проживания в разных корпусах весьма ощутимая. Есть корпус «эконом», есть «элитный», и есть несколько промежуточных.

Мы прошли сначала по «эконом», потом подороже, и теперь ходили по «элитный».

– Заходите, это мой номер. Собственно, как и весь этаж, – она сама рассмеялась. – Если не считать, что сам санаторий теперь безраздельно мой. А на этом этаже номера наших ведущих специалистов: главный бухгалтер, шеф-повар, руководители менеджеров и разных отделов. Ваш номер тоже на этом этаже… Кстати, рабочие кабинеты для Вас есть в каждом корпусе, хотя укомплектованы по-разному. Посмотрите всё чуть позднее.

Да, уж, пентхаус, сказал бы я уже в этом времени по поводу увиденного навороченного жилого верхнего этажа. С отдельным лифтом и…

Мы вошли к ней в номер.

– Помню, как наша шеф-повар описывала мне в прошлом году, как заставала у Вас в номере девиц парами. Это такое хобби с пристрастием к тройственному общению или так просто получалось ситуационно? – спросила Хозяйка, переодеваясь в моем присутствии без малейшего стеснения. Она разделась до прозрачного нижнего белья и теперь стояла перед большим зеркалом и что-то разглядывала в нем. Или она разглядывала в зеркало меня у себя за спиной и мою реакцию на такое зрелище? Тем более я вижу ее и сзади, и в зеркало спереди. В любом случае, что я теряю, кроме своих цепей?

Я скинул пиджак и подошел к ней сзади. Мы некоторое время смотрели глаза в глаза через зеркало, а потом я за плечи развернул ее к себе и начал целовать в губы. Обнимающие ее мои руки коснулись застежки лифчика на спине и, естественно, расстегнули его. Потом я поднял ее на руках и понес в спальню, где положил на спину на широченную во всю спальню постель, попутно словно бы вытряхнул ее тело из трусов.

Хозяйка лежала и улыбалась.

Я снял с себя остальную одежду и лег рядом с ней на бок. Аккуратно и медленно провел по грудной клетке кончиками пальцев, потом по животу до самой промежности. Женщину уж выгнуло вслед за моими пальцами. После этого мои пальчики стали изображать «беготню» по верхней поверхности ее тела вверх-вниз и вправо-влево. Сначала она терпела «это безобразие», а потом просто схватила мою ладонь и разложила ее открытой на свою промежность. А потом схватила меня за стоящий член.

– Вот и хорошо, что можно пообщаться вдвоем. Хотя втроем тоже не плохо, – у нас всё впереди.

Мои пальцы, уложенные так бесцеремонно на женскую промежность, не лежали без действия ни минуты. Сразу же начались сначала очень поверхностные касания кожи лобка и ниже, потом всей ладонью я стал гладить с легким массажем в тех же областях, потом стал щипать за мокрые губы.

– Так, хватит! – воскликнула дама, вскочила и уселась на меня верхом.

Член как-то сам собой оказался у нее во влагалище, почти не ощутив столь быстрого проникновения. Внутри нее особо и рассказать нечего, но вот она сама… Мне сначала показалось, что она словно играла в какую-то ролевую игру, в которой она была кавалеристкой, а я ее конем. И мы то мчались в атаку по бездорожью, то мирно паслись на лугу, то догоняли вражеский обоз. Она каждый раз не только движениями тазом это всё обыгрывала, но и руками имитировала размахивание шашкой впереди атакующей лавы за спиной. Хорошо, мужчину-комдива в далеком легендарном прошлом звали Чапай, а она была Чапайка или Чапаиха?

В какой-то момент после длительной кавалерийской атаки Хозяйка упала лицом вниз рядом со мной на постель, словно ее «срубила» меткая пуля врага. Я аккуратно вылез из-под нее, положил ее ровненько лицом вниз и продолжил кавалерийскую атаку, уже сидя на ней. Я сознательно ранее сдерживал себя, чтобы начальница покаталась на мне всласть, и теперь быстро наверстал то, что хотел всё это время: кончил в нее. И тоже лег рядом с ней отдыхать. И мгновенно заснул.

Когда я проснулся, то Хозяйка заканчивала прихорашиваться перед ростовым зеркалом.

– Всё нормально? – спросил я.

– А что должно быть ненормально?

– Ты упала рядом на кровать, словно тебя сразила пуля. Я не знал, что с тобой делать, и потому поскакал дальше…

– Ты всё сделал правильно и хорошо. Одевайся, нам надо ехать. Свои апартаменты и кабинеты можешь посмотреть в любое время. Вот твои ключи от всего твоего хозяйства, ключи от служебного авто и электронный пропуск, – она показала на прикроватную тумбочку. – Да хватит разлёживаться, кавалерист! Собирайся, собирайся. А то оставлю тебя здесь. Имей в виду, что кухня пока не работает, поваров нет. Ты помрешь здесь взаперти с голоду, если я не покормлю тебя прямо сейчас в хорошем ресторане.

– Привет, док, – в номере у накрытого стола сидела на кресле шеф-повар (Ш-П). – Долго же ты шел со своего рабочего места сюда.

Спокойная немолодая женщина, близкая подруга нашей хозяйки санатория-пансионата, – она привлекала мои взгляды с того момента, когда мы познакомились в прошлом году. Но познакомиться лучше-добрее-веселее-глубже как-то не представилось возможным.

– А что поделаешь, когда на каждом шагу или стараются получить мимоходом бесплатно консультацию, или пригласить в свой номер поговорить и, скорее всего, перепихнуться, – улыбнулся я, присев напротив нее на подлокотник кресла.

– А как определяешь, что зовут перепихнуться? – рассмеялась Ш-П.

– А по глазам, по блеску в глазах, – и улыбнулся я, прежде чем произнести следующую фразу. – Я и сейчас вижу такой блеск напротив в кресле.

После этого не наступило ни отрицания, ни смущения, потому я встал и подошел к ней. Обнятая мной сзади, Ш-П потянулась в кресле в виде «потягунюшек» и закинула мне свои руки на мою шею. Или обняла, или захватила для удержания, и потом подтянула так, чтобы впиться в губы поцелуем.