– Сынок, споёшь вечером? – взглянула на меня мама.

– Спою конечно! – кивнул я – Я наверно себе яичницу с колбасой забахаю. Надо уже на работу собираться. Кстати, я на выходные пригласил в гости приятеля с его девушкой, ты не возражаешь?

– Нет дорогой! Я рада, что у тебя появятся друзья. И очень тобой горжусь. Ты стал настоящим мужчиной! – обняла она меня.

– Спасибо мам! Ты даже не представляешь, как это для меня важно! – поцеловал я её в щёчку и крепко-крепко прижал к себе.

– Прочитай что-нибудь из своего? Из стихов! – вдруг попросила мама.

– Мммм… – задумался я на секунду – Вот, так сказать на злобу дня!

– Когда меня не станет на Земле,

Не вздрогнут в горе небеса и горы.

Когда меня не станет на Земле,

Не помрачнеют от обиды воды.

Не перестанут с неба лить дожди,

Не перестанут листья с веток падать.

И не забудут люди о любви,

Не станут обо мне ночами плакать!

Всё также будет солнце им светить,

Всё также будет радовать годами.

Всё также будут дети всех любить,

И сказки будут сниться им ночами.

Всё как всегда и звёзды, и закат,

И облака куда-то гонит ветер?

И побегут на пятый перекат,

Купаться дети, там, где берег светел.

Лишь грустно проскрипит сосна,

Качая кроной над моей могилой.

И может быть найдётся хоть одна,

Из тех, кого я звал когда-то, милой?

Придёт. Присядет тихо у сосны.

Сметёт весь мусор с моего надгробья,

И улыбнётся с грустью от тоски.

И вспомнит что-то нежно, без злословья!

(слова автора)

– Да сынок! – подошла ко мне мама и посмотрела в мои глаза – Это точно не мог написать мой, 17-ти летний мальчик!

Глава 3.

А через два дня, в субботу, ко мне пришли гости. Я встретил их у подъезда, и мы поднялись к нам в квартиру. Мы живём в пятиэтажке, лифта у нас соответственно нет, здесь это нормально. Лично для меня, вообще замечательно, а то у меня каждый раз душа замирает, когда я еду в лифте. Думаю, понятно почему?

Познакомил маму с гостями, попили чаю, фотки посмотрели, поболтали о том, о сём. По рассказывали анекдоты и наконец мы выдохлись.

– Никогда столько не смеялась. Живот уже болит и скулы сводит. Хватит нас смешить. Ты говорил, что у тебя две сестрёнки? Где же они? – посмотрела на меня Маша.

– Мам, а где Алёнки? – крикнул я в сторону дверей.

– В школе! У них с утра уроки, а потом танцевальный кружок. Скоро они должны подойти – мама зашла в комнату – И не зачем так орать! – спародировала она кролика из мультика про Винни Пуха.

– Извини мам, больше не буду – улыбнулся я – Честна-честна!

– Лисёнок, а спой нам что-нибудь? – вдруг попросила она.

– Я.…, э… Ну я не готовился, не распевался… – смутился я и даже покраснел.

Стыдоба то какая, прям, как подросток. Тьфу ты! Я же и есть подросток. Вот блин, а что спеть то? Я бешено принялся вспоминать подходящую песню. И почему я мало сочинял нежных, лирических композиций?

– Пойдём к девочкам в комнату, пианино там! – развернулась мама и пошла на выход.

Вот блин подстава. Хорошо, что я немного потренировался, а то Андрюха на пианино никогда не играл. Так хоть пальцы вспомнили немного. В комнате сестёр стояла: двухъярусная, деревянная кровать у окна слева, перед ним комод с зеркалом, справа большой письменный стол, над ним этажерки-полки для книг, двухстворчатый шифоньер и фортепиано разместилось справа, между стеной и входной дверью.

Я сел, поднял крышку и, решив пока размять пальцы завис. А чего играть то? Повернулся и спросил:

– Про что петь?

– Про любовь конечно! – ответила Маша, удивившись моей глупости.

– Про любовь значит? – задумался я и, тут мне как-то вспомнилась песня "Звёздочка ты моя ясная", а ведь здесь её не поют, а по идее пора. Уже полгода, как пора. С бацать её? А почему бы и нет?

Я встал и сходил за гитарой в свою комнату. Сел на стульчик от фортепиано, подстроил и запел:

– Песни у людей разные,

А моя одна на века.

Звездочка моя ясная,