Конечная цезура строки 10 была мной заполнена наречием в скобках «вновь», которое установило рифму строки. Конечная цезура строки 11 была заполнена глаголом в скобках «мог» по причине наличия сослагательного наклонения, таким образом была установлена рифма строки. Конечная цезура строки 12 была заполнена устаревшим наречием в скобках «посему», решившим проблему рифмы строки.

В отношении заключительного двустишия, хочу отметить, что оно было написано с чересчур очевидными сокращениями, но обособленно в одном предложении. Единственно что не вписывалось в каноны «шекспировского» сонета это то, что в нём не было прямого обращения к юноше, включавшего традиционного посвящение и напутствие.

Впрочем, тот факт некоторыми критиками был полностью проигнорирован, поэтому обращение поэта к своему «next heaven», «будущему раю», он по не вполне понятной причине соотнесли, как обращение к «молодому человеку», одна нелепость последовала за другой. Когда согласно их утверждению, поэт должен был бы к его «most loving breast», «наиболее любящей груди».

Наибольшего вреда нельзя было придумать, так как такая трактовка формировала в общественном сознании «образ Шекспира», как человека крайне неадекватного, неверующего в Бога неудержанного похотливого «квира». Таким образом, преднамеренно создавая инсинуации несовместимые с религиозным мировоззрением и христианским вероисповеданием самого Уильяма Шекспира, как автора сонета 110.

«Then give me welcome, next my heaven the best,

Even to thy pure and most most loving breast» (110, 13-14).

«Тогда поприветствуй меня, будущий мой рай лучше, (чтоб)

Даже (мог прильнуть) к твоему чистому и наиболее любящему лону» (110, 13-14).

В строках 13-14, повествующий бард от первого лица обратился к своим будущим небесам: «Тогда поприветствуй меня, будущий мой рай лучше, (чтоб) даже (мог прильнуть) к твоему чистому и наиболее любящему лону».

Конечная цезура строки 13 требовала присоединительный союз к придаточному односложному предложению последней строки 14 в сослагательном наклонении, поэтому была заполнена словом в скобках «чтоб», которое установило рифму строки. В данном случае строка 13: «Then give me welcome, next my heaven the best», «Тогда поприветствуй меня, будущий мой рай лучше» указывает на применение автором литературного приёма «персонификация» с помощью предоставления ссылки на священные тексты из Евангелие. Таким образом, будучи набожным человеком, автор упоминает «next heaven», «будущий рай», либо небеса, посмертное прибежище Бога для всех верующих, согласно христианской доктрине. В данном случае, а именно в контексте сонета 110, Бог является «персонифицированным субъектом», следуя первоначальному замыслу автора при написании рассматриваемых строк.

Краткая справка.

Персонификация (от лат. «persona», «лицо» + «facio», «делаю олицетворение»), прозопопея (от др.-греч. «лицо; личность» + «делать»), антропопатизм (др.-греч. «человек» + «чувство») — представление природных явлений и сил, объектов, отвлечённых понятий в образе действующих лиц, в том числе человека, или признание за ними человеческих свойств; приписывание свойств человеческой психики предметам и явлениям реального или вымышленного мира: животным, растениям и явлениям природы. Персонификация распространена в мифологии, религии, сказках, притчах, магии и культах, художественной и другой литературе. Олицетворение было распространено в поэзии разных эпох и народов, от фольклорной лирики до стихотворных произведений поэтов-романтиков и претенциозной поэзии. Понятие персонификация употребляется в философии, социологии, психологии (например, «персонификация сознания»). Психологически в основе персонификации лежит механизм проекции, который в социологии описывается как «стремление индивида переложить на кого-либо вину за события или ситуации, вызывающие фрустрацию».

Хочу обратить особое внимание читателя, что начальное слово строки «Even», «Даже», которое является служебной частью речи в данном случае служащей, как усилительная частица. Стоит отметить, что для синтаксически верного построения односложного предложения в сослагательном наклонении, согласно правилам грамматики русского языка в строке 14, возникла необходимость заполнения глагольной формой. Поэтому начальная цезура строки 14 была мной заполнена глагольной формой в скобках «мог прильнуть».

Краткая справка.

Цезура (лат. «caesura», «рубка, срубание»; «рассечение, отсечение, отрубание»):

1. Ритмическая пауза в стихе, разделяющая стих на некоторое количество частей.

2. Граница смысловых частей картины, обозначенная композицией или контрастом цветов, светотеней. В классической греческой и латинской поэзии цезура — это место, где одно слово заканчивается, а следующее начинается в пределах фута. Напротив, соединение слов на конце ступни называется диэрезисом. Некоторые цезуры являются ожидаемыми и представляют собой точку артикуляции между двумя фразами или предложениями. Цезура, также описывается её положением в стихотворной строке: цезура, расположенная рядом с началом строки, называется начальной цезурой, одна в середине строки — медиальной, а одна в конце строки — конечной. Начальная и конечная цезуры редко встречаются в формальном, романтическом и неоклассическом стихах, которые предпочитают медиальные цезуры.

Усилительная частица «Even», «Даже» не случайная, именно она разделяет смысловой контекст обращения поэта к своему «next heaven», «будущему раю» заключительного двустишия, от вышерасположенных строк обращённых к юноше.

В риторической форме завершающего двустишия усилительная частица «Even», «Даже» строки 14, особо подчёркивает чистоту и наибольшую любовь Бога и самого рая в качестве лона для всех верующих, представляя собой применение литературного приёма «аллюзия» с ссылкой на строки из Евангелие, раскрывающие сущность христианской доктрины.