— Как вы? — спрашивает она.

— Умираем от страха, дети под кроватью, — отвечает сестра.

— У нас тоже, — пишет Тамар.

Обмен сообщениями продолжается до 9.47 — почти четыре часа с того момента, как террористы появились в кибуце. Вдруг Тамар пишет в группе WhatsApp: «Я ранена». Ноа пытается дозвониться военным. Сказать, что они одни в кибуце. Ее муж Регев ранен, рана кровоточит. Дети в ужасе. Она старается успокоить их, мол, вот-вот придут папины друзья и выручат их, хотя ей самой трудно в это поверить. Террористы возвращаются несколько раз, пытаясь открыть дверь. Регев удерживает дверную ручку.

Так продолжается до полудня. Тамар уже не отвечает. Ноа боится самого худшего, до сих пор не в силах признаться самой себе, насколько это худшее может быть ужасным. Приходит Йоси, член кибуца, стучит в двери, просит открыть ему. Ноа уверена, что террористы схватили его и теперь обходят дома, чтобы он вызывал людей наружу.

— У нас все в порядке. Иди дальше, — кричит она за дверью.

И только после того, как он посылает ей сообщение на мобильник, она доверяется ему. Он снаружи с солдатами. Кричит ей, что ручка двери сломана, и они выходят через окно.

Солдаты ведут их в центр кибуца, там они встречают тех, кто пережил резню. Детей без родителей, родителей без детей. Все в шоке, им трудно понять и переварить, что же с ними произошло. Врачи морского спецназа, из команды первых, кто прибыл в кибуц, оказывают помощь раненым. Ноа все еще надеется, что вскоре тут появится ее сестра Тамар.

Оставив попытки сломать дверь в защитной комнате семьи Кедем, террористы поджигают дом. Удушливый дым проникает в «мамад». В отчаянной попытке впустить свежий воздух в помещение Джони открывает дверь, и его тут же убивают. Террористы входят и расстреливают всю семью: Тамар, двух дочек — близняшек, Шахар и Арбель, шести лет, и двухлетнюю Омер. Страшное хладнокровное убийство. В то утро убили и Кэрол, мать Джони. Боевики застрелили Кэрол, ее собаку и продолжили путь к соседям. Кровавый путь резни и убийств.

Ямит Авиталь была в Тель-Авиве, ее муж Бени и их дети — в кибуце. После первого же ракетного залпа она позвонила.

— Сирена. Минометный обстрел. Мы в «мамаде». Все в порядке, — успокоил ее муж.

Но ничего не в порядке. Понемногу ей начинает открываться картина боев, которые идут на юге. Если террористы разгуливают по главной улице Сдерота, то что происходит в Нир-Оз? Следующее сообщение из укрытия: «Я люблю тебя. Позвони в ЦАХАЛ».

Ямит понимает, это — прощание. И только в 13.10, после долгих часов надежды и страха, приходит успокаивающее сообщение: «Мы в порядке. Удалось уцелеть. Солдаты — герои».

Ярон Маор продолжает свой бой за выживание. Понимает, что он — последнее препятствие между его семьей и террористами. У убийц Нухбы отлаженная система действий. Когда они видят, что не удается открыть дверь, они идут в другие дома, затем опять возвращаются для новой попытки. Они чувствуют, что у них много времени, ведь никто им не мешает. Если после всех попыток дверь не поддается, потому что кто-то держит ее из последних сил, они поджигают дом. Те, кто остается, задыхаются. Тех, кто пытается выскочить, убивают или похищают.

То же происходит и с домом Ярона Маора. После нескольких попыток боевики поджигают дом. Удушливый дым начинает проникать внутрь. Узники смачивают полотенца и прокладывают их между дверью и полом.

— Я не хочу здесь задохнуться, — говорит жена Ярона, а он объясняет, что выходить нельзя. Террористы поджидают их снаружи. Они остаются в комнате. Через какое-то время, когда арабские голоса вокруг уже не слышны, они решаются выйти. Они уже на грани удушья. Ярон открывает окно и видит вокруг несколько полицейских. Все с оружием, направленным на него, они уверены, что он — террорист.

— Слушай, Израиль, Господь Бог наш, Господь един, — кричит он на иврите то, что араб прокричать не может.

— Кто это? — спрашивают они у его жены.

— Мой муж…

Ярон Маор:

— Силы безопасности не убили ни одного террориста в Нир-Оз, хотя на определенном этапе их здесь были сотни. После того, как пришла армия, мы прочесали каждый «мамад» и каждый дом. Там не было террористов. Почему? Потому что они выполнили свою задачу. Выполнили то, что хотели: пришли, убили, сожгли, вырезали, похитили, сделали нам Холокост — и ушли.

Семья Бибас — мать Шири, ее муж Ярден и дети — Ариэль 4-х лет, и Кфир 10-ти месяцев — были похищены. ХАМАС распространил видеозапись того, как Шири укутывает малыша Кфира одеяльцем, и как ее тащат в плен, ужас застыл на ее лице. Ярден виден на другом ролике, его лицо и руки в крови. Кадр, ставший одним из символов этой войны: мать и двое ее детей, ведомых в ад. Весь мир узнал Кфира Бибаса. Через два месяца в мире отмечали День его рождения — ему исполнился год. Прошли долгие месяцы, а Кфир, Ариэль, Шири и Ярден все еще там. Имена Шири, Ариэля и Кфира нет в списках заложников, которых освобождали поэтапно. ХАМАС говорит, что они были убиты в атаках ЦАХАЛа в секторе. Эти сведения до сих пор не подтверждены, и в Израиле отказываются верить информации ХАМАСа и надеются, что они не убиты в туннелях и подвалах подземной Газы, как это было с другими погибшими.