Более изощренные жители нашего городка говорят о хозяине замка, что он вампир и питается кровью девственниц.

Я в эту сказку, конечно, не верю. Он точно не вампир.

Если бы я верила в вампиров, то точно не решилась бы сюда приехать. Не очень хочется, чтобы какой-то кровосос выпил мою девственную кровь.

Огромная дверь распахивается бесшумно, и передо мной открывается пространство большого просторного коридора: мраморный пол, блестящий чистотой в свете громадных люстр, лестница с черными периллами, расходящаяся вилкой в две стороны.

— Проходи, — приказным тоном выдает водитель. — Иди за мной.

Я сплетаю пальцы и покорно иду.

— Руками ничего не трогай, — добавляет мужчина, даже не повернувшись ко мне.

— Я и не собиралась, — тихонько выдаю.

Мой проводник оборачивается и сканирует меня от макушки до пят, отчего я начинаю чувствовать себя еще более неуютно и скованно.

Водитель усмехается и отворачивается, продолжает двигаться в сторону лестницы. Я иду за ним, попутно осматриваясь.

Красивый дом. И внутри он не такой уж и мрачный. Все выглядит дорого и лаконично.

Мужчина сворачивает и мы продолжаем идти по длинному коридору с множеством закрытых дверей. На красной стене висят картины в черных рамках, чередуясь с минималистичными светильниками.

Водитель тормозит возле крайней двери и кротко стучит. Я замираю за его спиной, даже дышать перестаю.

— Лев Сергеевич, тут Дарина приехала, — заглянув в кабинет, сообщает мой проводник.

У меня дрожат руки. Я так напряжена, что позвоночник сейчас похож на сдавленную пружину. Одно неловкое движение, и мои позвонки могут рассыпаться по полу.

— Запускай ее, — слышу мрачный, обжигающий холодом голос из кабинета.

Крепко зажмуриваюсь, но ненадолго.

Нужно идти. Назад пути уже нет.

Я делаю маленький шаг. Потом еще один. Сильно сжимаю пальцы в кулаки и глубоко дышу.

Осторожно вхожу в кабинет. В нос сразу врезается приятный запах мужского парфюма. Нотки кофе и спелого абрикоса. Свет приглушен. Атмосфера, мягко говоря, пугающая. Мое внутреннее напряжение только нарастает.

Ткань платья липнет к моей спине, хотя в кабинете прохладно.

Я не успеваю осмотреться по сторонам, взгляд впивается в широкие плечи мужчины. Я медленно моргаю, осматриваю его руки, плотно обернутые черной тканью рубашки. Опускаю взгляд на свои белые кроссовки. Лица мужчины я так и не увидела.

— Подойди, — его голос вибрирующий, спокойный, низкий.

Это не просьба, а приказ. Жесткий, властный. Такому тону просто невозможно сопротивляться.

Я переминаюсь с ноги на ногу, в кончиках пальцев токовые разряды.

От этого мужчины исходит бешеная энергетика. И я чувствую его взгляд кожей. Он молчит, ждет моей реакции.

Лев Сергеевич…

У меня нет опыта общения с такими мужчинами, я даже не понимаю, как мне себя вести. Только нервничаю люто.

Прохожу вперед, невесомо ступая по чистому полу.

— Сядь, — вновь слышу этот вибрирующий грозный голос.

Присаживаюсь на стул, что стоит прямо напротив его широкого кресла, взгляда не поднимаю.

— Расскажи о себе, — требовательно просит Лев Сергеевич.

— Меня зовут Дарина, мне девятнадцать лет. У меня неоконченное высшее педагогическое образование. Я пунктуальная, честная, трудолюбивая…

— Мне это не интересно, — грохочет Лев Сергеевич. — Все это я уже читал в твоей анкете.

Я прикусываю кончик языка, и все же решаюсь поднять взгляд.

У Льва Сергеевича густая ухоженная борода, уложенные волосы, прямой нос и высокий величественный лоб. Взгляд его серых холодных глаз такой грозный и бесчувственный, что мне не по себе становится.

— А что вы хотите узнать? — с трудом выговариваю.

Стараюсь изо всех сил улыбнуться. Усилием воли растягиваю губы, кажется, они дрожат.

— Ты еще очень юная, Дарина. Девятнадцать лет — самое начало жизни. Скажи, ты хорошо ознакомилась с условиями работы? — спрашивает он и откидывается на спинку кресла.

— Да, — коротко отвечаю и киваю.

— Тебе нужно будет жить в моем доме. Как видишь, жилище у меня большое, — ухмыляется. — Мне нужна ответственная и трудоспособная прислуга. Понимаешь?

Это его «прислуга» царапает слух. Как-то неприятно становится, хотя он прав. Горничная и есть прислуга по факту.

— Да, я это понимаю.