– Так все равно боязно, – Семка поежился.

– А ты свет то этот видел хоть раз? – Засмеявшись, спросила девушка. – Я вот – ни разу.

– Да ты что говоришь то? – Семка резко остановился и Настя уперлась в его худую спину. – Да кто в уме ночью бродить по округе то будет? Ты же знаешь – не велено такое творить! – Мальчишка нахмурился.

– Ох, – Настя потерла свой ушибленный нос. – Ты чего такой темный то? – Она обошла его по траве и продолжила свой путь. – Во все подряд верить собрался?

– Но там же люди пропадают! – Пытался он ее образумить.

– Да когда это было то? – Настя закатила глаза. – Да и было ли?

– Бабка рассказывала…

– Бабка ему рассказывала, видите ли, – не дала она ему договорить. – А бабке то твоей ее бабка рассказывала?

– Ну и что? – Семка не сдавался. – Все равно, не велено! – Мальчишка нахмурился. Его задевало Настино неверие.

– Ой, – вздохнула девушка, не оглядываясь на него. – Ладно, ладно, – примирительно проговорила Настя, – не велено, значит не велено.

Девушка толкнула Семку в спину, призывая его идти вперед. Ей совсем не хотелось слушать его наставления. Его занудство напоминало ей стариков, что сидели возле костра на Ивана Купалу и рассказывали старые страшилки.

Они уже дошли до первого дома в деревне. Там уже давно никто не жил. Забора даже почти не осталось. А покосившийся полуразрушенный домишко совсем зарос высоким бурьяном.

– Вон, посмотри, – Семка взмахнул рукой в сторону дома, поравнявшись с Настей. – Здесь одна из пропавших жила. Бабка говорит, что мать ее потом совсем из ума выжила. Вся семья в том лесу у них сгинула. А старуха та потом все вокруг леса ходила, да слова непонятные говорила.

– Ой, да хватит уже! – Насте порядком надоели эти разговоры. – Всю жизнь о них только и разговору. – Девушка уже начала закипать от раздражения.

Семка насупился и шел рядом с ней молча.

– Вот, пришли, – она остановилась, открыла калитку и с силой впихнула внутрь Семку. Куры, бродившие по двору, резко с громким кудахтаньем разлетелись в разные стороны. – Иди, давай, домой. А то бабка уже, наверное, волнуется.

Семка оглянулся и, насупившись, проводил Настю взглядом. Та, словно ничего не замечая, зачерпнула горсть земляники из лукошка и, закинув ее в рот, пошла дальше. Расправив плечи, она гордо вышагивала по пыльной улочке, ведущей к ее дому.

Настя шла мимо деревянных домов в дальний конец деревни. Дом ее находился у самого ее края. Дальше – только поля с рожью да пшеницей.

Отворив покосившуюся калитку, она прошла к крыльцу. Двор ее, в отличие от остальных жителей, был пустым и заросшим. Скотины она никакой не держала. Настя поднялась по крыльцу, которое издавало скрип при каждом ее движении и, открыв дверь, вошла в дом.

Несмотря на то, что на улице было все еще светло, в комнате было довольно сумрачно. Занавески на окнах были зашторены. Настя подошла к окну и раздвинула их. Достав из погреба кувшин с молоком, она налила его в миску и высыпала туда ягод из лукошка. Добавив немного сахара, она принялась ужинать.

В отличие от Семки, которого каждый день ждала его бабушка, Настю дома никто не ждал. Мать свою она не знала, та умерла при родах. А отец умер от хвори прошлой зимой. Больше у нее никого из родных не было. Так и жила она с тех пор одна. Летом ткала ткань за станком, доставшимся от матери. А в остальное время еще и пряла пряжу. Так и обеспечивала себя худо-бедно. Замуж ее никто не сватал. Приданого у нее отродясь не было, а как сиротой осталась, так и вообще никто в семью брать не хотел.

Хотя парни из деревни на нее засматривались. Девушка была очень хороша. Но вот характер… Настя всегда была своевольной и упрямой. О покладистости вообще не могло быть и речи. Вот и обходили ее дом сваты за версту.

Настя то вообще была рада. Не хотелось ей замуж. Она всегда смеялась над тем, когда Семка с упорством из раза в раз рьяно заявлял, что подрастет и обязательно женится на ней.

Доев свой ужин, Настя развалилась на кровати.

– Ох, хорошо то как! – Она с наслаждением потянулась. Ей не нужно было обслуживать семью или возиться со скотиной. Настя наслаждалась своим одиночеством.

Несмотря на то, что еще не совсем стемнело, она забралась под легкое одеяло и сладко уснула.

Ее разбудили громкие крики, исходившие из деревни. Выглянув в окно, она увидела красный отсвет над одним из домов. Накинув на себя огромный платок, Настя выбежала из дома. В одном из дворов случился пожар. Люди выбегали из огненного дома. Другие выгоняли скотину из сараев. Настя почти добежала, но, вдруг, ее привлек совершенно другой световой отблеск. Повернув голову в сторону леса, она увидела яркий зеленый свет, озарявший весь Круглый лес. Он, словно тысячи светлячков, рассеивался над кронами деревьев. Она стояла, открыв от удивления рот.

– Настя! Настя!

Она очнулась, когда кто-то схватил ее за плечо. Обернувшись, она увидела перепачканного сажей Семку.

– Ты чего тут застыла? – Он с ужасом осмотрел ее одежду. – А ну, быстро домой! – Крикнул он на нее командирским голосом. – Нечего тебе тут в неглиже расхаживать! И без тебя народу хватает!

С этими словами он потащил ее в сторону дома. Затащив девушку на крыльцо, Семка с силой запихнул ее в открытую дверь и, погрозив кулаком, убежал обратно. Настя так и стояла некоторое время с открытым ртом, оживляя в памяти видение, что столь ее удивило.