– Я понял тебя, – произнес Кардинал. – Я дам все необходимые распоряжения. Когда бы ты хотела отправиться в путь?

– Через три дня.

– Можешь взять мою малую дорожную карету.

– Благодарю вас, ваше Высокопреосвященство, – ответила София, поклонилась и вышла из кабинета.

***

Через три дня София и Феофан отправились в путь. Начало их опасного путешествия обошлось без приключений, через несколько дней они благополучно добрались до Генуи и остановились в небольшой таверне в центре города. Они отпустили карету, сказав кучеру, что проведут в Генуе пару недель, а, может быть, и больше, обратно же в Рим доберутся самостоятельно. Возничий, доставивший их на север Италии, поклонился и отправился в обратный путь.

На следующее утро София направилась в главный кафедральный собор Генуи Сан-Лоренцо, чтобы поклониться мощам Святой Анны, а Феофан – в Генуэзский порт, чтобы найти корабль, который в ближайшее время должен отправиться в Галату.

София вошла в собор и обратилась к священнику, стоявшему неподалеку от входа:

– Падре, меня зовут София Палеолог, я родная племянница последнего Византийского Императора Константина Одиннадцатого. Я вчера приехала из Рима и привезла письмо настоятелю собора от Кардинала Виссариона Никейского.

– Я тебя понял, дочь моя, – сказал священник, – следуй за мной.

Священник привел Софию к Настоятелю и удалился. София поклонилась, поцеловала ему руку и вытащила из сумочки, вышитой золотыми нитями, свернутый в свиток листок пергамента, а затем сказала:

– Кардинал Виссарион Никейский просил вам передать это.

Настоятель взял свиток, развернул его, быстро прочел и произнес:

– Я выполню просьбу Кардинала. Он просит меня, чтобы в соборе, когда ты будешь молиться и впоследствии прикоснешься к мощам Святой Анны, никого не было. Я предупрежу сторожа Петруччио, он откроет для тебя двери и пропустит в собор, приходи сегодня после девяти вечера.

– Благодарю, – сказала София и поклонилась.

Когда София общалась с Настоятелем собора Сан-Лоренцо, Феофан находился в порту и искал корабль, который в ближайшее время должен был отправиться в сторону Константинополя. Ему повезло, завтра в Галату отходила каракка «Цветок моря» с германским сукном. Феофан переговорил с капитаном корабля, и тот за щедрое вознаграждение согласился доставить в Галату и Феофана, и Софию. Чтобы не возникало лишних вопросов, Феофан сказал, что София его родная сестра (они действительно были немного похожи), и якобы в Константинополе похоронены их родители, и им нужно непременно побывать на их могилах.

***

Греческая Принцесса подошла к золотой раке Святой Анны с причудливым орнаментом на стенках и прикоснулась к ней. Неожиданно она почувствовала что-то странное, ей показалось, что у нее за спиной кто-то стоит. София обернулась и увидела ту самую старуху, которая несколько лет назад передала ей карту и перстень с печаткой Императора Константина, они сейчас лежали в ее сумочке на поясе. Принцессу объял ужас, она не могла пошевелиться.

В этот момент старуха, которая за последние годы совсем не изменилась, очень спокойно произнесла:

– Не бойся меня, дитя мое, я не причиню тебе зла.

И здесь ее лицо стало стремительно меняться, постепенно исчезли все морщины, и через несколько секунд перед Софией стояла уже не старуха, одетая в черное, а молодая, полная сил женщина в белом платье.

– Я не сомневалась в тебе, – продолжила неизвестная в белом, – я была уверена, что, когда тебе исполнится семнадцать, ты все-таки решишься отправиться в это опасное путешествие. Я буду тебя хранить и оберегать.

– Кто ты? – спросила София.

– Там лежит частица меня, – женщина показала на золотую раку с мощами Святой Анны и неожиданно исчезла.

София вернулась в таверну, но решила ничего не говорить Феофану о встрече в соборе с духом Святой Анны.

Утром Феофан взвалил на плечо их небольшой дорожный сундук, вышел из своей комнаты и спустился на первый этаж, вскоре к нему присоединилась и София. Они вышли на улицу и не торопясь направились в порт. Примерно через час София и Феофан были на корабле, а еще через два часа каракка «Цветок моря» вышла из гавани Генуи и взяла курс в сторону Константинополя.

Средиземное море было спокойно. Плаванье прошло почти без происшествий, если не считать маленького инцидента. На второй день пути к их судну приблизился турецкий военный корабль и хотел было атаковать «Цветок моря». Но, вероятно, турецкий капитан, заметив генуэзский флаг, решил ретироваться. Пока между Генуей и османами поддерживались мирные отношения.

В последний день их морского путешествия София пригласила Феофана в свою каюту и, когда он вошел, заперла дверь на задвижку. Она вытащила из сумочки, всегда висевшей у нее на поясе, перстень Императора Константина и карту, развернула ее, и, указав на ней на Божественный крест, негромко произнесла: