Сам Орден был странной и очень неоднозначной организацией. С одной стороны, его члены действительно помогали неимущим, бесплатно лечили больных, содержали сирот. С другой стороны, в Орден с удовольствием принимали, и чаще всего против их воли, несчастных, ставших в своих семьях лишними, принцесс. Принимали с удовольствием, даже изобретя для них специальное звание «Покровительница». Обычно такая «покровительница» селилась в одном из Приютов Ордена, обеспечивая его работу пожертвованиями, которые могла получать от отвергшего ее и таким образом откупавшегося от нее королевского рода. И не стоит удивляться, что отнюдь не мечтавшие посвятить свою жизнь несчастным приняв обет безбрачия, принцессы пускались, что называется «во все тяжкие».

Доходило до того, что дети соседних с Приютами баронов и графов не чурались навещать, исключительно, естественно, с благими целями покои тех «покровительниц», что были помоложе, и задерживались там порой на всю ночь. Кора даже слышала сплетни, что третий принц королевства Элторен Эдгар регулярно навещает в таком Приюте собственную тетку, и та, что было совсем уже немыслимо, родила от него ребенка.

При этой мысли Кору даже передернуло, так как Эдгар, который при первом знакомстве даже вызвал у нее симпатию своим воспитанием и начитанностью, был вторым после Анатора мечником Неронии и вполне мог, приняв участие в предстоящем турнире претендентов на руку одной из ее сестер, не только стать мужем Нормы или Гораты, но и со временем сесть на трон ее отца.

– Кора, – вернул девушку к действительности шепот Анатора. – Темнеет, и мы въезжаем в лес.

– Так мы же так и планировали, – откликнулась, поворачивая голову к невидимому брату, Кора. – Едем полдня, достигаем леса, едем всю ночь. Утром как раз будем на опушке, где отдыхаем до обеда, а потом продолжаем наш путь. Разве не так?

– Все так. Но сейчас я хочу тебя предупредить об одной важной вещи. Которую очень прошу запомнить, и не спорить со мной. Если вдруг ты услышишь с моей стороны что-то, хоть отдаленно напоминающее рычание, пришпоривай свою Ласточку и скачи, не оглядываясь, пока она не обессилит.

– Но ты же сам сказал, что рядом со мной ты сохраняешь свой разум, – возразила Кора.

– Сказал. И не обманул, как ты понимаешь. Но это было вчера и сегодня утром. Как будет дальше, я не знаю. Кроме того, ночь – самое опасное для тех, кто меня окружает, время. А теперь давай немного ускоримся. В темноте я могу перемещаться еще быстрее.

Кора слегка тронула шпорами бока Ласточки, и та, с легкой обидой покосившись на хозяйку, прибавила ходу.

К счастью, никого рычания от Анатора Кора за всю ночь не услышала. Она иногда окликала его, чтобы убедиться, что он не отстал, и каждый раз слышала в ответ близкий и ровный, а не запыхавшийся, какой должен был бы быть у живого человека, шепот.

– Все в порядке. Я рядом.

Скачка подошла к концу лишь ближе к утру. Было еще темно, но впереди уже виднелась опушка леса, а за ним поле, за которым на расстоянии пары лиг вилась река и угадывались дома деревни.

– Все. Здесь мы остановимся, – скомандовал Анатор. – Свернем вон на ту полянку. Надеюсь, нас там никто не увидит. Твоя лошадка уже еле дышит, да и ты, смотрю, устала. Поспишь, а я покараулю. Вот, – добавил он с грустной усмешкой. – Второй плюс моего нынешнего состояния. Мне не нужен сон.

– А первый какой? – не удержалась действительно уставшая Кора, слезая с Ласточки и беря ее под уздцы, чтобы свести с дороги.

– Я могу бежать со скоростью лошади и не уставать, – ответил Анатор. – Хотя нет. Все-таки устаю, но как-то не так, как раньше. Тогда уставало тело, а сейчас я чувствую, как будто становлюсь еще более призрачным. В общем, сложно объяснить.

Едва Кора с Анатором расположились на выбранной поляне, а Ласточка была вывожена и теперь привязана к дереву, как невдалеке раздался вой. И самое внушающее страх в этом вое было то, что исходил он со всех сторон, даже со стороны близкой опушки, и довольно быстро приближался.

– Волки, – сразу понял Анатор. – Единый! Да это же та самая стая, на которую меня просил устроить облаву староста деревни, что виднеется возле реки. А я не успел. Подумал, что сделаем это на следующий день. А вот следующего дня у меня уже не было. Кора, дай мне свой меч. Быстро!

Кора потянулась к рукояти своего изящного клинка, висевшего на поясе, но потом вскочила и, подбежав к снятому с Ласточки седлу, вынула из притороченных к нему ножен меч куда как большего размера, с рукоятью, украшенной драгоценными камнями и надписью по долу – «Всегда победитель».

– О! Ты захватила мой меч! А я и не заметил, – прошептал Анатор. – Это было на редкость мудрое решение.

– Он висел с солнечной стороны, – пояснила зачем-то Кора. – Возьми своего «Победителя». Встанем спина к спине. Ласточку только жалко. Ее мы защитить не сможем, наверное.

– Спина к спине? – насмешливо, как это делал раньше, спросил Анатор, у которого даже голос при виде опасности стал более громким, чем-то напоминающий тот, которым он спрашивал на поле боя у врагов, хотят ли они погибнуть или сразу сдадутся. – Ни тебе, ни Ласточке ничего не грозит, думаю. Я не просто по-прежнему лучший мечник пяти королевств, я теперь еще и Тень, и я слишком долго держал в узде переполняющую меня ярость. Слава Единому, что сейчас я смогу ее выпустить на волю. И не против людей.