– Вам лучше вернуться в каюту, - в глазах охранника блеснул злой огонек, - здесь везде камеры.

– А мы любим домашнее видео, - Сабуров покачнулся, достал из кармана несколько пятитысячных купюр и подбросил в воздух, - за заботу.

– Милый, нам и правда лучше уйти, - мой голос дрожал от злости, когда схватила олигарха за широкое предплечье и потащила к лестнице. Сабуров поплелся за мной покачиваясь.

Вслед нам донеслось тихое:

– Гандон.

Когда поднялись на свою палубу и шли к общей каюте, не удержалась и резко спросила:

– Обязательно было вести себя, как богатый козел?

– Обязательно, - отрезал Сабуров и распахнул дверь нашей каюты и подтолкнул меня внутрь, захлопнув за нами дверь, - на Коломенского работают профессионалы, Ева, тот охранник доложит ему обо всем, но запомнил он «богатого козла», а не голубоглазую блондинку.

Меня трясло от напряжения и злости, но не настолько, чтобы забыть о словах Сабурова.

– Ты знаешь, что на том видео, которое хотела показать… Томская?
– едва успела назвать сестру по фамилии мужа, а не ласковым, привычным «Кари», как звала ее с самого рождения.

Надо быть осторожнее. Дьявол скрывается в мелочах, и такие могут меня выдать.

Сабуров нахмурился, вздернул подбородок.

– Зачем тебе это, Ева?

В голове вспыхнуло большими красными буквами: «ОПАСНОСТЬ!»

Возможно, Сабуров спас меня сейчас от смертельной ошибки, а может быть, помог другу, избежать разоблачения грязного секрета.

Я не могла ему доверять!

Натянула на губы самую очаровательную из своих новых улыбок.

– Просто хочу знать, с кем имею дело. В отличие от большинства бизнесменов на этой яхте, я не могу позволить себе потерять миллиарды, если проект окажется под угрозой из-за действий Вербицкого, - ложь лилась с языка легко, словно я была прирожденной актрисой.

Сабуров кивнул. Уверена, он не поверил мне ни одному моему слову, но сделал вид, что ответ его устроил.

Мы снова танцевали убийственный, опасный танец по тонкому льду, под которым горело пламя. Неверный шаг и лед треснет, а я упаду в огонь, моментально превратившись в пепел.

Олигарх достал из кармана брюк мобильный и протянул мне, на ковер выпало несколько пятитысячных купюр, но на это никто из нас не обратил внимания.

Я впилась взглядом в телефон сестры. Узнать его было несложно по стикеру на чехле - крыльям ангела, выложенным бриллиантами.

Едва подавила желание броситься к Сабурову, забрать мобильный, вбить пароль, который угадать было несложно – дата первой победы Карины в соревнованиях по фитнесу.

Нельзя!

Как бы я ни хотела узнать, что на видео, такой ход меня точно разоблачит!

Пожала плечами, словно олигарх не показал мне ничего особенного, и я не узнала телефон сестры. Скинула его пиджак и повесила на спинку кресла. Села к туалетному столику и начала снимать серьги. Пальцы дрожали и замочки не слушались.

Сабуров усмехнулся. Я наблюдала за ним в зеркале, изображать равнодушие оказалось сложнее, чем думала.

Он быстро разблокировал мобильный, введя пароль, подошел ко мне, включил видео и поставил телефон передо мной, прислонив к зеркалу.

Сердце на мгновение затрепетало от надежды, но она быстро угасла.

Все-таки сестра не настолько отчаялась, чтобы шантажировать Ивана записью покушения на меня. Видео могло бросить тень на его репутацию, но не погубить.

Теперь меня, куда больше интересовало, как Сабуров раздобыл мобильный и узнал пароль.

Я надеялась, что поездка в Сочи даст мне ответы, но вопросов становилось все больше.

И еще мне не давала покоя фраза олигарха про то, что я не представляю на, что способен Иван. Что он имел в виду? Мое "убийство" или что-то еще? Более опасное?

Вопросы, вопросы, вопросы…

И ни одного ответа.

Глава 14

На видео Иван целовал одетую в одни блестящие стринги девушку, сидя на бархатном диване в каком-то стрип-клубе. Непонятно, когда оно было снято, так что муж вполне мог списать, что так утешался после моей безвременной кончины. Конечно, его имя потрепали бы в прессе, ему бы пришлось сделать несколько покаянных заявлений и пожертвовать деньги в фонд помощи жертвам домашнего насилия или вроде, но ничего смертельного.

Жаль, от разочарования я вся как-то разом сникла.

Рисковала из-за такой ерунды.

Жажда мести ослепила меня, и я едва сама же не угробила план, над которым мы с Марфой работали.

Я могла сколько угодно притворяться, что все пережила и со всем справилась, но это было совсем не так. Боль от предательства все еще терзала сердце, заставляя идти на опрометчивые шаги.

Нельзя так подставляться. Все! Больше никакой самодеятельности и неоправданного риска, дальше действую строго по плану.