А началось с того, что дядя Валя встретился с Андреем. «Я брата никогда не брошу, будь он хоть в могиле, — кричал Андрей. — Я не Каин какой-нибудь».

И дядя Валя завелся искать с ним Станислава Семеновича. «Далеко он не уйдет, — кричал дядя Валя в тихой, интеллигентной пивной. — Россия огромная, а для нас места мало!»

Решили сначала позвонить Потаповым. Андрей, конечно, не знал, в чем там суть и что было, но телефон у Аллы стащил. «Экстрасенсы проклятые, ясновидящие — с них, чертей, и начнем!» — убеждал он дядю Валю.

На звонок подошел Миша, его уже давно не держали в чулане.

Андрей попросил ясновидящего.

— Таких нету, — слабым голосом ответил Миша, но потом почти закричал:

— Я люблю вас, я люблю всех, я люблю вас, вас, вас, с вами ничего не будет!

Андрей обалдел, покраснел, а слов не находил. Крик перешел на какой-то звериный рев:

— Я люблю вас!

Андрею показалось даже: «Я убью вас!», и он бросил трубку.

— Не трать силы, это бесполезно в случае Стасика. Так Лена сказала. Пусть она со своими и занимается тем, что вне ума, — дергал Андрея дядя Валя по телефону. — Нам надо по естеству искать. Так вернее.

Они встретились и заплакали. Но как искать?

— Андрюша, родной, — сказал дядя Валя, — надо в хвост смотреть. Ты говорил, что нашел его припрятанную телефонную книжку. Надо нижних обзванивать: малознакомых, тех, кого пока не опросили, — там искать.

Позвонили и пошли к старушке. (В записной книжке так и стояло: старушка Аня.) Зачем она нужна была Стасу — наверное, он и сам не знал, предположил Андрей.

Но когда он с дядей Валей вошел, то глаза стали не своими. Все стены комнатенки были увешаны фотографиями Станислава.

— Вы что? — отключно спросил он у старушки.

— Так это вы брат Станиславу?

— Я брат, — рассвирепел Андрей. — А что это значит? — он указал на фотографии. — Вы что, маньячка? Его нет, а вы маньячите?! Он пропал, исчез неизвестно куда!

— Ну и что?

— Как ну и что?!

— От Станислава Семеновича этого можно было ожидать. А вы не хамите, молодой человек, а то я вызову милицию! А почему ваш приятель все время молчит? Он убийца?

— Вы мне ответьте на вопрос: кто вы брату моему? У него жена и брат есть, а вы кто?

— Не вашего ума дело, молодой человек. Я вызываю милицию, хоть убейте!

— Пойдем, Андрюша, — печально произнес вдруг дядя Валя. — Она сумасшедшая, а может быть, еще похлеще. Ты посмотри, что на всех фотографиях написано, ослеп что ли?

Андрей стал всматриваться. На всех фотографиях черным по белому было написано: «Моя смерть».

— Это значит, Станислав — ее смерть, — надул губы Андрей.

— Пойдем, пойдем, дружок, ничего мы здесь не найдем, кроме смерти, — нетерпеливо сказал дядя Валя.

Глаза старушки засветились. И они вышли на улицу.

— Надо было б порасспрошать. Когда видела его, например? — бормотал Андрей. — Давай вернемся.

— Да ничего она не знает, Андрей. Плохой ты психолог. Посмотрел бы лучше в ее глаза пристально: там светится только смерть. Может быть, вечная, — прошептал дядя Валя. — Пойми только меня правильно.

— Всех правильно понимать — с ума сойдешь, — осерчал Андрей. — Я брата ищу, а не старушку.

— Надо в пивных порасспрошать, Андрюша. Правда, сейчас пивных-то в старом понимании — нет. Тогда там собирались те, кто все знал, что творится в Москве и в подполье. А теперь что? Одна тупая буржуйская сволочь. Надо бы пройтись по сумасшедшим домам и снова — по моргам.

— Морги и так проверяли, не каждый же день их проверять. Человек каждый день не умирает. И больницы Алла проверяла. А вот сумасшедшие дома — нет!.. Правда, правда, Валентин! Брат нередко в транс впадал, может, его за безумного и приняли! Бежим!

Но бежать было некуда. Сначала нужно звонить, убеждать, выяснять.

Шли дни. В солидной психиатрической больнице издевательский старческий голос дежурного врача вывел Андрюшу из себя.

— Вы все ищете, молодой человек. Говорите, брат пропал. Так в психиатричках не пропадают, здесь живут. И подолгу. Вас самих, я слышу, надо к нам направить!

— Эх вы! У брата один только я, наши родители померли! Людоеды вы, больше никто!

Так шли дни. И наконец дядя Валя убедил-таки Андрея опять пройтись по моргам.

— Чем черт не шутит, — твердил он. — Морг — дело широкое, всеобъемлющее. От морга, Андрюша, никогда не отказывайся!

— Я и не отказываюсь, — угрюмо ответил Андрей. — Пройдемся и по мертвым.

— Вспомни этот стих, Андрюша:

Но выше всех узоры пустоты

На простыне заснеженного морга.

Я поцелую губы Вечной Тьмы,