– Кто-то видел этого мальчика?! – осведомилась Найра с паникой в голосе. – Ты ведь знаешь наши законы! Вождь никогда не простит тебе этого поступка!

– Мальчика видели многие, – равнодушно ответил Маккой. – Но я не боюсь ни их осуждения, ни гнева вождя. Хантий привел меня к мальчику.

Эти слова лишили Найру дара речи. Она едва смогла пробормотать:

– Но Хантий очень давно не появлялся в наших окрестностях!

– Он вернулся. Вождь не посмеет меня наказывать.

– Всем сердцем уповаю на это, – вздохнула Найра.

Мальчик долго не приходил в себя. Его лоб блестел от пота, тело содрогалось в лихорадке, он протягивал руки к Найре, которая обтирала его мокрой тряпкой. Маккой не находил себе места и беспокойно бродил вокруг шалаша. Его маленький сын Аксен, играя с другими детьми в охотников, не сводил с отца любопытных глаз.

Вскоре слух о бледнолицем мальчике разлетелся по всему селению. Люди взволнованно передавали новость из шалаша в шалаш, сопровождая ее испуганными вздохами или сердитыми возгласами.

В тот день к Маккою приходило несколько охотников, а затем наведывалась группа воинов. Все они высказали недовольство тем, что в селении пребывает «дитя луны» – так называли людей с белой кожей.

Мальчик очнулся только на следующее утро. Тряхнув головой и протерев глаза, он испуганно осмотрелся. Над ним возвышался куполообразный потолок из натянутых звериных шкур. В очаге трещал хворост, дым тоненькой лентой выходил сквозь отверстие вверху. Рядом сидела женщина. Цвет ее лица напоминал бронзу. Она приветливо улыбнулась, коснулась рукой его лба и спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

Мальчик не понимал ее речи. Он слышал лишь неразборчивые сложные слова.

– Мама… – тихо прошептал он.

Это слово не было знакомо Найре, но она все же поняла его смысл. Сердце женщины больно дрогнуло. Она обхватила мальчика руками й прижала к себе.

В шалаш вошел Маккой.

– Вождь хочет видеть мальчика, – сообщил он упавшим голосом.

– Я так и знала, – испуганно прошептала Найра, еще сильнее обняв ребенка.

Маккой взял его за руку и ласково прошептал:

– Не бойся. Все будет хорошо. Я обещаю.

Когда охотник вел его через селение в той же разорванной одежде, люди, шедшие навстречу, останавливались и сверлили пришельца любопытными взглядами.

Маккой и мальчик подошли к большому шалашу. Это сооружение отличалось от других. Жилище вождя было высоким и просторным, на его косых скатах разветвлялись орнаменты и виднелись изображения животных. Они привлекли внимание мальчика, и он разглядел рогатого оленя.

Возле очага хлопотала жена вождя, рядом с ней сидела маленькая смуглая девочка и с любопытством перебирала стрелы отцовского лука.

Сам вождь восседал неподалеку: мускулистый, в накидке из оленьей шкуры, украшенной бахромой, с орлиным пером в длинных волосах. Он был еще молод, но его лицо уже бороздили разного рода шрамы. Звали вождя Фиццу.

– Ты звал меня, Великий вождь? – кротко осведомился Маккой, склонившись перед ним.

Мужчина смерил охотника внимательным взглядом, а потом перевел глаза на мальчика, который прятался у того за спиной.

– Выйди! – приказал вождь жене.

Женщина сняла с огня посудину, в которой бурлила кипящая вода, взяла на руки девочку и спешно покинула шалаш. Маккой остался с вождем наедине. Суровое лицо Фиццу предвещало тяжелый разговор.

– Ты ведь знаешь Закон, – мрачно молвил вождь. – Зачем ты привел «дитя луны» в наше селение?

– Я не мог его оставить, – развел руками Маккой. – Его могли найти другие племена. Они убили бы его.

– А разве мы не должны сделать то же самое? – нахмурился вождь.

– Нет! – горячо возразил охотник и притиснул ребенка к себе. – Хантий привел меня к нему!

– Хантий? – удивился Фиццу. В его глазах вспыхнуло смятение. – Этого не может быть! Хантий исчез с нашей земли очень давно!

– Я не лгу! Мы не должны убивать мальчика, – молвил Маккой. – Если бы его появление предвещало беду, Хантий не привел бы меня к нему.

Лицо вождя омрачилось раздумьями. Маккой затаил дыхание, в страхе ожидая вердикта.

– Я не могу принять решение один, – в конце концов ответил Фиццу. – Я должен созвать Совет старейшин. Мальчик останется здесь!

Такой ответ вселил в сердце Маккоя призрачную надежду. Вождь был молод, власть перешла к нему всего три года назад. А вот Совет старейшин, состоящий из двенадцати пожилых воинов, свято чтящих древний Закон, мог принять довольно неутешительное решение…