Большая часть прихожан Джона Уэйна находилась в этом здании, восхищенно слушая, как великий человек произносит очередную из своих волнующих, вдохновляющих речей. Кили пожалела, что не может быть там с ними. Она представила, как громкий голос Джона мощно звучит в здании. Хотя он был намного старше ее, этот голос всегда будоражил в ней что-то первобытное и чувственное. Но это была не единственная причина, по которой ей хотелось оказаться там сегодня утром. Джон говорил ей о больших переменах, которые назревают на горизонте. "Орден" был в авангарде грядущей революции, которая потрясет мир до основания. Для стороннего наблюдателя это, несомненно, прозвучало бы как куча раздутого дерьма, просто слишком громкая риторика, чтобы подбодрить верующих. Но для истинно верующих это было сродни святому слову Божьему, мудрости, ниспосланной свыше.

Она отвернулась от окна, услышав, как открылась дверь в ее комнату, и поморщилась, увидев, как Сьюзен Вагнер вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

– Вали отсюда на хрен.

Сьюзен улыбнулась.

– Я так не думаю.

На ее бывшей мучительнице были черные кружевные трусики и ничего больше. Для женщины лет сорока пяти она была удивительно ухоженной, с упругой грудью и подтянутой фигурой, которой позавидовали бы многие женщины вдвое моложе ее. Обычно она собирала свои длинные волосы в конский хвост, но сегодня распустила свои золотисто-медовые пряди. В правой руке она сжимала тонкую трость из ротанга. В другой руке у нее был изящный сотовый телефон.

Кили взглянула на оба предмета и покачала головой.

– Ты что, с ума сошла? Ты же знаешь, что тебе следует держаться от меня подальше, - oна ухмыльнулась.
– Если ты уберешься отсюда до того, как я досчитаю до пяти, возможно, я не расскажу об этом Джону Уэйну.

Сьюзен рассмеялась и прошла вглубь комнаты, размахивая тростью взад-вперед.

– Глупая девчонка. Я здесь по приказу Джона.

Кили нахмурилась.

– Я тебе не верю.

Сьюзен пожала плечами.

– Бойд стоит на страже в коридоре. Позови его, если хочешь. Он подтвердит то, что я тебе сказала.

– Бойд!

Сьюзен рассмеялась, услышав, как Кили резко окликнула громилу-охранника, но в данный момент больше ничего не сказала.

Дверь в комнату снова открылась, и Бойд просунул свою белокурую голову.

– Да, мисс Миллер?

Кили улыбнулась как можно слаще.

– Не мог бы ты, пожалуйста, выпроводить эту психованную лесбиянку из моей комнаты? Она меня раздражает.

Бойд поморщился.

– Боюсь, я не могу этого сделать. Мисс Вагнер здесь по заданию.

– Что, блядь, это значит?

На суровом лице Бойда появилось еще одно страдальческое выражение.

– Не мне об этом говорить. Простите, мисс Миллер.

Затем он вышел из комнаты и снова закрыл дверь.

Сьюзен рассмеялась, подойдя еще на шаг ближе. На этот раз она стукнула тростью об пол, заставив Кили подпрыгнуть.

– Итак... на чем мы остановились?

Сердце Кили бешено заколотилось. У нее пересохло во рту, и она с трудом сглотнула, когда ее взгляд на мгновение остановился на трости. Воспоминания о том, как ее выпороли, были еще так свежи в ее памяти. Это было несправедливо. Она была так уверена, что это унижение осталось позади.

– Пожалуйста...
– oна изо всех сил старалась, чтобы ее голос не дрожал. Кили стояла спиной к стене, а Сьюзен продолжала приближаться. Дальнейшее отступление было невозможным. Она могла бы отодвинуться в угол, но это только подчеркнуло бы ее слабость, а она этого не хотела.
– Что здесь происходит? Я не понимаю. Я думалa...

– Ты думала, что ты его особенная девушка, - Сьюзен улыбнулась раздражающе понимающей улыбкой. Теперь она была всего в нескольких футах от него, почти на расстоянии вытянутой руки.
– На самом деле, ты просто еще одна в длинной череде наивных шлюх, хотя и немного более полезная, чем обычная шлюха.

Кили инстинктивно хотела опровергнуть обвинение в шлюхстве, но в данном случае отрицание было бы смехотворным. Ей было больно от того, с какой легкостью Сьюзен разрушила ее иллюзии. По ее гордости, которую она пыталась восстановить, был нанесен тяжелый удар.

– Так что же делает меня полезной?

– У Джона Уэйна есть к тебе предложение. Если ты сделаешь то, что он хочет, то сможешь сохранить свое привилегированное положение здесь, в большом доме.

– А если нет?

Сьюзен ухмыльнулась.

– Ты снова будешь принадлежать мне. И на этот раз я смогу поступать с тобой так, как захочу. Мне не придется скрывать или оправдывать свое отношение к тебе. Ни у кого не будет с этим проблем, потому что все будут знать, что Джон одобряет это. И после его сегодняшней речи овцы воспримут все заявления Джона как священное писание.

– Это безумие.

Сьюзен рассмеялась.

– Правда? Ты правда так думаешь?

И снова Кили пришлось столкнуться с неприятной правдой. Последователи "Ордена" уже были склонны поступать так, как сказала Сьюзен. Джон был их мессией. Она тоже так о нем думала. Но сейчас она испытывала только чувство предательства. Она позволила себе поверить, что Джон искренне заинтересован в ней как в личности и как в ценном члене своего ближайшего окружения. Но правда заключалась в том, что он просто использовал ее. Это была горькая пилюля, которую пришлось проглотить, но теперь, когда она столкнулась с этой уродливой реальностью, все, что она могла сделать, - это принять ее. Потому что единственный другой сценарий - будущее в качестве рабыни Сьюзен - был вообще невозможен.