Данька недоверчиво хмыкнул. Михаил в ответ лишь покачал головой.

— Ладно — об этом мы ещё поговорим. Я ж к тебе по делу. Специально разузнал где тебя нынче в Питере найти можно и приехал. А то дело, считай, срочное. Дело в том, что Николай рассказал мне, что вы там, на Урале, новый электрический телеграф изобрели? Который чуть ли не в десять раз дешевле, чем то, что сейчас существует. А мне братец поручил построить линию оптического телеграфа между Зимним дворцом и Кронштадтом. Вот я и подумал — почему бы этот ваш электрический не попробовать?

— С Кронштадтом…- Данька задумался. Так-то — хорошо. Кронштадт — близко, аппаратура уже отработана… Одна закавыка — Кронштадт расположен на острове. В воду проволоку просто так не бросишь. Наверно… Значит нужно делать кабель. А чем изолировать? Резины, вроде как, ещё нет. А чистый каучук вода, в конце концов, растворит или размоет. Или нет? Чёрт — ни хрена ж не помню! Да что там не помню — не знаю и никогда не знал. И как быть? Какие ещё есть варианты — гуттаперча? Смола с тканью? Лак?

— Тут думать надо, эксперименты проводить…

— Какие?

Бывший майор пояснил. Михаил задумался.

— А если получится, насколько дороже выйдет?

— Ну-у… раза в два от сухопутногоь варианта, наверное. Но тут вопрос даже не в цене. На эксперименты ведь время надо, а ты сказал — дело срочное.

— А на эксперименты тебе сколько времени потребуется?

— Вот этого не знаю. Там вообще не я изобретатель, я только деньгами поучаствовал, да пару советов дал. Главный там — Шиллинг. К нему надо ехать…

— Куда знаешь?

— Конечно!

— Тогда… ты здесь сколько ещё оставаться думаешь?

— Да уже думал уходить.

— Тогда — поехали!

Но сразу уехать не удалось, потому как хозяевам дома наконец-то доложили, что к ним прибыло столь высокопоставленное лицо, и они поспешили под его светлые очи. Хозяев было шестеро. Престарелый отец семейства с если только чуть более молодой супругой, оба в мундире и платье, времён, как это пока ещё не написал молодой Грибоедов «Очакова и покоренья Крыма» (ну бедные они были, бедные), его сын, с женой, ещё один сын помладше, покамест, похоже, холостой и дочь, в честь «вхождения в возраст» которой, кстати, приём и устраивался… Так что Михаилу пришлось задержаться и выслушать славословия в свой адрес от «благородного отца семейства» после чего облобызать ручки супруге и сделать комплимент дочери хозяина, а так же (что многих шокировало), подарить виновнице торжества один танец. Что Даньке понравилось. Потому как он считал подобное отношение к людям, даже столь, по меркам императорской фамилии, бедным и незначительным, своей заслугой. Поскольку из года в год пытался планомерно вбивать в голову младшим Великим князьям мысль, что все люди если и не равны — всё-таки подобная мысль для императорского семейства в абсолютистском государстве была слишком уж новаторской и необычной, то, как минимум, ценны, и потому относиться к ним следует безо всяких аристократических и сословных предубеждений. Совсем уж избавиться от сословных предрассудков не удалось, но отношение к людям у старших братьев (в первую очередь у Константина), и у младших — Николая и Михаила, отличалось разительно…

Когда они уже сели в карету, Саша Пушкин не выдержал и, наклонившись к Даньке, спросил:

— Даниил, позвольте один вопрос?

— Да, конечно, Александр.

— А почему вы бросили писать стихи?

Бывший майор замер. И что отвечать? Потому что уже выдал всё, что помнил? Ну из того, что можно было напечатать в этом времени и не попасть в скандал, а то и вообще под надзор полиции. Не смотря на всю его связь с Николаем…

— М-м-м… знаете, Александр, я нашёл поэзию в том, чем сейчас занимаюсь.

Пушкин замер, потом медленно кивнул.

— Я вас понял… Знаете, а это удивительная мысль! Я видел выставку в Академии художеств — это действительно невероятно! Величественные леса, реки, скалы и посреди них идёт проложенная волей людей железная дорога, по которой стремительно несётся созданный разумом людей паровоз… а эти могучие «паровые лопаты»,- Пушкин зачаровано замер, уставя взгляд куда-то ввысь.- Всё-таки вы и Великий князь Николай — очень мужественные люди. Я бы никогда не согласился войти под столь массивные ковши, нависающие прямо над головой — они же способны, при падении, размозжить человека в мокрую лепёшку…- и он зябко повёл плечами. После чего снова замер и зашевелил губами — похоже впал в поэтический транс. А бывший майор повернулся к сидящему рядом Михаилу.

— А что, выставка уже открылась?

— Да, третьего дня,- усмехнулся тот.- А ты что ещё не был?

— Третьего дня? Нет. Я убегал огородами от очередной дуэли,- мрачно отозвался Даниил. Михаил изумлённо распахнул глаза, а потом захохотал, прервав транс Александра.

— Весёлая у тебя жизнь…- констатировал он, отсмеявшись.

— А куда деваться?- вздохнул бывший майор.

— Ладно — я поговорю с Николаем и постараюсь избавить тебя от этой обязанности. Лучше мы с ним будем брать тебя с собой на те приёмы, на которые ходим сами… А ты чего про мою новую пушку не спрашиваешь?

— Да мне, Его высочество Николай всё уже рассказал, вроде бы…

— Да что он тебе мог рассказать-то?- усмехнулся Михаил.

— Ну, что пушку на вооружение так и не приняли.

— А почему?

Даниил молча пожал плечами.

— Просто она у нас очень дорогая вышла,- вздохнув, произнёс Михаил.- А денег в стране нет. Не то что на ваши железные дороги, недаром же вы с Николаем в частный капитал вцепились… а даже на армию. Брат с Аракчеевым недаром так за военные поселения ратует — очень надеются с их помощью военные расходы снизить… а тут пушка получилась по цене как три обычных, а снаряды для неё стоят как пять бомб или девять ядер каждый!