– Это моя земля!

– И все же по закону Хильмира это запрещено, даже если территория в вашей собственности, господин Гловер.

– Я не приму отказ! Вы обо мне еще услышите!

– Обязательно, господин. Мы готовы выслушать вас в любое время – по записи и в будние дни, – фальшиво улыбаясь и стараясь не конфликтовать с избирателем, пояснил светлый.

М-да, как он вообще может быть таким спокойным? Если б ко мне так ходили, уже убила бы. Именно поэтому и выбрала свою профессию. Мертвецы не жалуются.

– Прошу, пройдемте, – настаивал Рудольф (до сих пор улыбка лезет от этого имени на лицо и пахнет Рождеством), стараясь не трогать клиента лишний раз. Наверняка боялся иска.

– Никуда я не пойду, пока он не одобрит мое прошение! – не сдавался застройщик. А он поупрямее меня будет.

– Вы уже получили отказ.

– Нет. Никакого отказа! Его не может быть, – он уже кричал, в отличие от мэра.

И все бы хорошо, но моя проблема так и не решилась, так еще этот карлик шуму наделал и визжит, как свинья под ножом. Бесит. Люблю тишину.

– Чпоньк! – Механический звук со смаком разнесся по кабинету, останавливая все возмущения и пояснения с обеих сторон.

Моя нервная натура, ценящая спокойствие и умиротворение, не выдержала. Я просто взяла печать со стола мэра с надписью "отказано" и хорошенько придавила ко лбу гнома. Теперь там слегка наискосок красовалась красная надпись в рамочке.

– Вам отказано, господин. Покиньте кабинет мэра. Здесь, вообще-то, очередь, – холодно заметила я.

Орк не растерялся и быстро вынес ошарашенного посетителя из кабинета.

– Он будет жаловаться, – тяжело вздохнул эльф.

– Он и так будет жаловаться. Натура гнилая. А так хоть на душе приятно, – мимоходом заметила я. – Так что насчет работы? Вам же нужен секретарь?

Честно говоря, мне не нравилась эта идея, но деньги были нужны. Лучше уж мучительное общение с людьми, чем отсутствие ванны. Кто бы что ни говорил, а люди моей специализации очень чистоплотны.

– Не думаю, что ты подходишь. Без обид, Агата. Слишком грубый подход. – Он слегка скривился, но быстро убрал недовольное выражение с лица.

– Отлично. Тогда сами ищите отчеты по остальным районам, – бросила через плечо и направилась на выход. – Надеюсь, к следующему месяцу найдете.

Проходя мимо озадаченного Рудольфа, я даже не посмотрела в его сторону. Если судить по моим наблюдениям, переговорщик и организатор из мэра хороший, а вот секретарша так себе. Я ему просто жизненно необходима.

– Стой! – выкрик застал меня на последней ступеньке. – Пятьдесят золотых, и это только на месяц, пока не найду профессионала.

Что ж, справедливо. Но не устраивает.

– Сто. – У эльфа округлились его миндалевидные глаза. Забавное зрелище. Весь такой статный, спина ровная, руки за спиной, и глаза как у хомячка во время запора.

– Ни за что, – припечатал светлый.

– Тогда бессонных вам ночей, господин мэр. – И я покинула здание. У выхода ждала все та же машина, которая носится не хуже Ferrari.

А вечером в наш дом прилетело первое письмо с гербом мэрии и контракт на месяц работы секретарем. Я умею убеждать.

– Забудьте все, чему вас учили раньше, и внимательно слушайте. Я, Златовар Кинирийский, признанный магистр зельеварения, лучший во всем Хильмире. Сам король даровал мне этот титул за выдающиеся заслуги, – вещал преподаватель с кафедры.

Он оказался эльфом, таким же светлым и сияющим, как и мэр, но вот подача себя отличалась. Высокомерием от него разило за версту. Он постоянно взмахивал своими золотыми волосами, точно в рекламе дорогого шампуня, и смотрел на студентов, как на низших существ.

– А я думала, мэр у нас с манией величия. Оказывается, есть экземпляры похуже, – прошептала Агата.

– Это ты еще тесно не общалась с ректором, – ответила Кристина.

– Да ну, нормальный он. Смерть, тлен, зомби – что может быть лучше?

Кристина поморщилась. Она была рада, что не рассказала подруге о Люси. Вот кто торчал бы тогда у некроманта сутками.

Зельеварение было одним из основных предметов на вечерних курсах для целителей. Оказывается, подавляющее большинство болезней в этом мире лечили с помощью зелий, настоек и эликсиров. Поэтому этот предмет посещали обе девушки.