Так, у меня жар и бред. Катюша не могла так поступить. И Даня тоже! Мой сын не подлец, черт возьми! Пусть он моментами выдает капризы, но в нем есть стержень и гордость!

Склонить к финансированию бизнеса через обман - одно. Тем более деньги бы я отдал далеко не последние. Соблазнить мать моей дочки… Тут совершенно другое. Это даже не ударить в спину, это просто раздавить. А ведь Даня узнал и про Дусю, и про любовь к Кате.

Катя… Говорят, настоящая жена - шея. Крутит мужем как головой. Но Кате я вручил нечто более уязвимое. Я долго был закрыт и хладнокровен. Но сейчас я вырвал свое сердце и отдал этой малышке. И в ее власти дать мне жить дальше или уничтожить…

Но доверие к ней тоже возникло не просто так. Как там она говорит - интуиция? Пришло время проверить, насколько развито у меня это качество.

Прыгаю за руль и держу курс на ресторан. Водителя не беру. Вряд ли я сегодня выпью хоть каплю. Как бы ни вышло - напряжение шкалит.

Мне хочется буквально долететь до места. Но у дорог мегаполиса свои правила, и порой я еле ползу. И много стою. Так что в ресторан пребываю почти последним. Катя мне не звонила, и я ей не набирал. Боялся что-то ляпнуть… Напугать. Или спугнуть?..

Но когда вижу ее за столиком, внутри подводит, и я окончательно понимаю - в ее предательство я поверить не готов. Ну не укладывается в голове! Не может она так поступить при всем, что есть между нами.

Сама любимая тоже как будто не в своей тарелке. Впрочем, неизвестно сколько они пробыли наедине с Ириной. Мой сын пока тоже не подъехал. Теперь все вместе ждем его.

– Ты не в курсе, что случилось у Дани?
– интересует Ира.

Хмыкаю.

– Вроде бы у нас ты - специалист по его жизни. А я так, безалаберный отец.

Все же ситуация ударила по нервам. Бывшая поджимает губы и молчит. Я выдыхаю.

– Ир, извини.

На меня внимательно смотрит Катя. Грызет губку, в глазах влажный блеск. Знает она про фото? Что вообще сейчас думает? Хочется взять ее и утащить подальше. Хотя бы в туалет. Обо всем поговорить.

– Да ничего, Филатов, - напоминает о себе Ирина, - о, вон и Даниил.

Мы пока видим лишь спину Дани, он общается с администратором. Беру Катю за запястье.

– Нам нужно отойти.

Ира глядит на меня, как учительница на хулигана. В полном шоке и осуждении. Но я должен поговорить со своей любимой.

– Мы быстро, - Катя натянуто улыбается.

Увлекаю ее к одному из санузлов, которые здесь персональные и не имею половой принадлежности. Быстро открываю черную блестящую дверь. Мы оказываемся в пафосном туалете.

– Ты уже знаешь о фото?
– не теряю времени.

Катя кивает, не поднимая глаз. Помещение из темного мрамора просторное – здесь вместились вся нужная сантехника, большое зеркало. Однако мы все равно стоим очень близко друг к другу.

– Ты поверил ему?

Ее голос звучит спокойно, не давит на жалость. Но именно это чувство меня и пронзает. Любимая кажется такой хрупкой, потерянной. Двумя пальцами беру ее за подбородок, поднимаю личико к себе.

– Я поверю тебе.

В ее светлых глазах вспыхивает огонек. Но потом она хмурит лоб.

– На фотках не я, Платон! Когда Даня собирал вещи, с ним была похожая на меня девушка. Сможешь ли ты поверить или нет… А кем и как было сделано фото, я не знаю.

С трудом выдыхаю.

– Думать, что это подстава от моего сына, я не готов.

Катя морщится.

– Мне тоже кажется, Даниил не способен на такое. Ты… Не думаешь плохо обо мне?

Я никогда никому не верил на слово.

– Нет, не думаю.

Но, видимо, в моей жизни пришло время для исключений.

– Пойдем, узнаем, что скажет Даниил?

В ответ на предложение Кати я киваю. Под косые взгляды сотрудниц мы покидаем туалет. Наши пальцы крепко переплетены, а в головах царит бардак.

Тем временем за нашим столиком очень оживленно.

– Платон, ну где вы ходите?
– едва мы подошли, ворчит Ирина.
– У Дани важные новости!

Сын морщится.

– Ладно, мам. Известия же никуда не убегут. Привет, пап и Катя.

Пока мать и сын переговариваются, у Кати немая сцена. Потому что по левую руку от Даниила сидит та самая ее копия! Правда, лицо у нее все же другое. Только профиль чуть похож. А особенно - волосы и фигура.

– Здравствуй, сын, - я тоже в удивлении закашливаюсь.

Катюша лишь хлопает глазами.