Согласно буддийским верованиям, само рождение в знатной семье считалось проявлением благой кармы. А благая карма, в свою очередь, была заслужена безгрешной жизнью и добрыми деяниями, накопленными в прошлых рождениях. Именно такими былыми заслугами объясняли принадлежность к высшим слоям общества, благополучие, способность к наукам, как и дар провидения. Бедность, нищета и болезни тоже считались неслучайными – видимо, в прошлых рождениях эти люди вели неправедный образ жизни, за что и расплачиваются в нынешнем своем воплощении.

Тем не менее жизнь аристократии подчинялась самым строгим социальным ограничениям. У юноши из родовитого семейства не было иного выбора, кроме как поступить на придворную службу. После нескольких лет обучения в Школе для чиновников Дайгакурё он обязан был выдержать экзамен на должность при дворе императора. Происхождение юноши играло огромную роль, но существовала еще одна большая проблема: многие родовитые чиновники подолгу занимали свое место, поэтому и круг претендентов сужался. Иначе говоря, рассчитывать на высокую должность, понимая, что такой-то сановник занимает ее давно, как до этого и его отец, дядя и дед, было очень наивно. Именно по причине клановости многие талантливые аристократы того времени находились на совершенно неподходящих позициях, обладали низкими рангами и добивались почестей лишь к преклонному возрасту, как это было в случае с Ки-но Цураюки, известным поэтом, литературным критиком, каллиграфом и автором первого дневника на азбуке хирагана, написанного от лица женщины, «Тоса никки» («Дневник путешествия в Тоса»). Также в позднехэйанском «Дневнике из Сарасина» Дочери Такасуэ есть такая запись о ее отце-чиновнике:

Придворный каллиграф и поэт Оно-но Митикадзэ (894–966)

Гравюра Ясимы Гакутэя. Около 1827 г.

The Metropolitan Museum of Art, New York (Public Domain)

Каждый аристократ имел четкое представление о своем положении при дворе, своих правах и возможностях. Должность и ранг регламентировали всю его жизнь: цвета, узоры, ткань, фактуру и покрой костюма (вплоть до количества складок на одеждах), высоту шапки, поведение, манеры, размер жилища и ворот… Для каждого ранга был соответствующий длинный список запретов и ограничений.

Низшую ступень придворной иерархии составляли обычные писари, гонцы, курьеры, как и конюхи, ремесленники, художники, строители, швеи, повара, гадатели, астрологи, врачеватели и все те, без кого не смог бы обойтись ни один правитель.

Всего существовало десять официальных придворных рангов, первые три делились на старшие и младшие, а большинство – на верхние и нижние ступени, поэтому общее число рангов со всеми ступенями могло вырасти до тридцати. Первые три ранга считались самыми высокими, их обладатели назывались кугэ (высшие аристократы), были наиболее влиятельными политиками и пользовались всевозможными благами. Четвертый и пятый ранги также считались привилегированными, находились под юрисдикцией самого императора, считались высокими по отношению к шестому и ниже рангам, которых назначал уже не император, а Государственный совет. Обладатели низких рангов были ущемлены в своих правах и возможностях.

Императорский выезд

Иллюстрация к «Повести о Гэндзи». Середина XVII в.

Chester Beatty Online Collections (Public Domain)

Должность и положение в обществе напрямую зависели от ранга чиновника, а ранг, в свою очередь, был тесно связан с влиятельностью того или иного клана, его ролью в судьбе страны. Подобное кумовство началось с усиления позиций влиятельного рода Фудзивара еще в IX веке, который буквально породнился с императорской фамилией. Именно Фудзивара не только отменили вступительные экзамены на должности и ранги при дворе, но и стали выдавать замуж своих дочерей за императоров, становясь дедами будущих наследных принцев. В случае когда рождался внук – будущий император, Фудзивара назначали себя регентами при малолетнем внуке-императоре, смещая действующего зятя-императора. Имя Фудзивары Митинаги (966–1028) еще встретится читателю на страницах этой книги. Именно за время двадцатилетнего правления Митинаги хэйанская Япония достигла зенита в сфере придворной жизни, надельной системы и культуры.

Прочно укоренившаяся система зависимости от родственных связей крайне негативно сказалась на профессионализме придворных чиновников и политике хэйанской эпохи в целом. Сотни и тысячи талантливых администраторов и политиков не состоялись в этих ролях лишь по причине своего не самого родовитого происхождения, высокой конкуренции при дворе и зависти со стороны других, менее одаренных, соперников. Кумовство и коррупция привели хэйанскую придворную аристократию к замкнутости и сосредоточенности на самой себе, пренебрежению реальными делами государства, невнимательности к ситуации в провинциях и к проблемам простого населения, что в итоге с XII века привело страну к гражданской войне, свержению власти императора и установлению сёгуната.

Вклад образованной аристократии в культуру своего времени был чрезвычайно высок. Эпоха Хэйан стала временем становления исконно японской культуры во всех ее проявлениях.

Ранее, как и в самом начале эпохи Хэйан, японцы во всем старались равняться на Китай. Достижения китайской цивилизации проникали практически во все сферы общественно-политической, повседневной и духовной жизни Японии. Ежегодно на обучение в Китай направлялись способные студенты – будущие чиновники, набиравшиеся там знаний в разговорном китайском языке, современной литературе и философии, а молодые монахи спустя годы, проведенные в местных монастырях, привозили актуальные буддийские идеи и тексты сутр. С Китаем велись дипломатические отношения, шла активная торговля, однако в IX веке хэйанская верхушка приняла решение постепенно отстраниться от китайского влияния и резко прекратила принимать дипломатические миссии. От торговли японцы отказаться никак не могли: уж слишком зависимы стали аристократы от качественной бумаги, шелка, чего тогда еще не умели производить в Японии, разного рода изящных вещиц в виде вееров, лаковых коробочек, гребней, посуды, предметов искусства, как и деликатесов.