Как он описывает это сам: «В 10.30 мы стремительным броском двинулись по дороге на Эскивиас (5 км) вдоль нашего переднего края, так как по обстановке казалось, что республиканская пехота заходит в Сесенья. После оказалось, что пехота не пошла за танками и, услышав впереди неожиданный для ней шум боя, отошла назад на 4–5 км к сев. и сев-востоку и залегла, не имея соприкосновения с противником.»

Спустя годы, мы смогли ознакомиться с этим кошмарным боем из документов противоположной стороны. Ну, что сказать, мятежники не выглядят особенно впечатлёными своим сокрушительным истреблением. Они подтверждают, что в Сесенья ворвались танки, которые были приняты сначала за свои. Но, как только ситуация стала ясна, то пехота, (действительно часть из Марокко, но и довольно много из Итальянского легиона), стала забрасывать республиканские танки гранатами, бутылками с бензином, стрелять по бойницам, пытаться наводить орудия — в общем предприимчиво бороться.

После чего, республиканцы, проехав городок насквозь и раздавив по дороге несколько грузовиков, скрылись.

В общем, кого не почитаешь, все красавцы.

Единственное, в чем сходятся и те, и те, так это в том, что Поль потерял во время уличного боя только один танк. Т-26 лейтенанта Селицкого. Похоже, франкисты таки смогли попасть в него из полевого орудия, от чего танк заглох. Но продолжал отстреливаться.

В тот момент Поль не заметил потери танка.

Их у него оставалось, кстати 11, еще три вышли из строя из-за поломок еще во время короткого марша к Сесенье.

Итак, сокрушив гарнизон Сесеньи, Поль двинулся дальше к следующему важному городку. По дороге он разгонял группы франкистов, подавил артиллерию и даже уничтожил два легких танка Ansaldo. Причем один был уничтожен тараном. Этот, первый в истории танковый таран, был произведен лейтенантом Осадчим. Конечно, мощь Т-26 не стоит переоценивать — Осадчий не разметал вражескую машину горящими обломками по по дороге, а аккуратно столкнул её в ущелье.

Кавалерийский наскок республиканской танковой роты вызвал бы панику в стане мятежников, будь у них связь получше, потому как именно на дорогах, внезапно настигая противника идущего в походных колоннах, танковая рота Поля Армана нанесла действительно существенный урон. В процессе Поль потерял (отставшими и заблудившимися) четыре танка.

Атаковать Эскивиас он без пехоты не стал, тем более, что силы и сопротивление франкистов явно стали нарастать.

Еще некоторое время поохотившись на случайные машины, видимо связистов и штабных и перерезав все провода какие нашел, Поль так и не дождался подхода своей пехоты. И решил вернуться через Сесенья обратно к своим. В процессе возвращения нашлось три машины. При подъезде к городку Поль услышал звуки боя — пулеметные очереди и выстрелы танковой пушки. Бросившись на помощь, как он полагал, танку Селицкого, Поль со своим танком попал в засаду. На узкой улочке, на нависающем сверху балконе, прятались несколько солдат врага. Они забросали командирский танк Поля Армана бутылками с бензином, обернутыми в пропитанные бензином горящие тряпки.

Балкон тут же расстреляли из пушек и пулеметов. Но бензин уже вспыхнул и начал растекаться по танку Поля, затекая через амбразуры и смотровые щели внутрь. То ли следуя чутью, то ли поддавшись панике, механик-водитель резко рванул вперед, стремительно набирая скорость. Это помогло — все же в бутылках был именно бензин, а не специальный состав. Пламя удалось сбить.

Однако бензина, попавшего внутрь, было может и не много, но достаточно для неприятностей. Поль, судя по его мемуарам, отчетливо помнит как струйки горящего бензина льются прямо на боеукладку и стекают по снарядам.

Надо отдать должное хладнокровному мужеству этих людей. Понимая, что покинув танк они бы оказались в городе набитом врагами, танкисты остаются внутри и отчаянно борются с огнем.

Ну конечно же, штатного огнетушителя не было. Они используют одеяло и шинель. В тесной, наполненной дымом и горящем бензином стальной коробке они умудряются не просто не впасть панику и не сдохнуть, а еще и потушить танк извнутри. Машина была спасена.

Поль Арман серьезно обжег руки и лицо, но особенно пострадал механик-водитель. В последствии и тот, и другой, на протяжении еще нескольких дней участвовали в боевых действиях, претерпевая трудности и лишения которые я бы не рискнул испытать даже будь я помоложе и здоровее. А уж тем более обожжённым.

И ни в одном месте Поль больше ни разу не вспомнит о своих ранах, словно их и нет.

Несмотря на это и некоторые другие приключения, танкистам удается найти танк Селицкого. Танк сожжен, рядом трупы экипажа. Тем не менее, Поль слышит звуки боя. Он продолжает двигаться на них и находит последний свой потерявшийся танк.

Экипаж яростно отстреливается из пулемета и пушки, но сам танк намертво застрял в арыке. Ну, или как там такая канава на испанском. «Cabron!» — восклицает Поль Арман. И это он не про канаву. В конце концов, принято решение бросить танк и отойти. Под огнем удается эвакуировать экипаж, танк подорван гранатой.

Свою пехоту танкисты находят километров через пять. Она сидит в окопах на исходном рубеже. Видя свои танки испанцы радуются, выбегают из окопов, окружают танки, поют, смеются, хлопают в ладоши… И идут вместе с танками в тыл.

Я не знаю просто как комментировать. Даже в сухих строчках докладов о действиях республиканской пехоты из сборника «РККА и гражданская война в Испании» фразы составлены так, что физически чувствуются — писавший не смог составить их без матов и просто пропускал слова.