За день до ухода — 26 октября — Толстой видел сон: «Грушенька, роман, будто бы, Н. Н. Страхова. Чудный сюжет» (58, 123). В этот же день он заехал к М. А. Шмидт. Она была его другом, единомышленником, человеком глубоким и тонко чувствующим чужое горе.

«Он, — вспоминала Е. Е. Горбунова, — долго сидел у нее и, уходя, сказал, что он решил уйти.

— Это слабость, Лев Николаевич, — оказала она, — это пройдет, потерпите.

— Слабость, — подтвердил Лев Николаевич. — Только это уже не пройдет» [258] .

19 октября 1910 г. Толстой записал в своем дневнике: «…если есть ненависть хоть к одному человеку, то не может быть истинной любви». В этот же день он выделил для себя слова Зосимы об аде и страдании, когда нельзя больше любить в мире этом.

Толстой признавался, что он ничего не понимает в Боге, который есть сам в себе. Для него это было рассуждением излишним и даже «вредным». «Но не то с Богом-любовью, — писал он за год до ухода. — Этого я наверно знаю. Он для меня все, и объяснение и цель моей жизни» (57, 177). Кстати, в этот же день, когда сделана эта запись, Толстой «читал немного Достоевского».

Милосердие, Любовь, Сострадание — это то, ради чего жили, страдали и совершали открытия два великих человека. Они знали, как непросто пронести веру через «горнило сомнений», но всегда были искренне в своем поиске истины. Им были ведомы муки совести и очищающая сила сострадания. Их огненное слово было обращено к современникам, оно взывало к стыду за совершаемые злодеяния, к пробуждению совести. Оно несло в себе правду о радостях и горестях жизни, о неизбежности смерти и духовном бессмертии, но главное — открывало путь к духовному преображению, когда в человека входил Божественный свет Христа и человек обретал смысл жизни, отдаваясь бескорыстному служению Богу и ближнему.

Афиша совместной выставки «Федор Достоевский и Лев Толстой», организованной тремя музеями: Литературно-мемориальным музеем Ф. М. Достоевского, Государственным музеем Л. Н. Толстого (Москва), Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» в Санкт-Петербурге в связи со 100-летием со дня смерти Льва Толстого. 11 ноября — 31 декабря 2010 г.

«Л. Т. мне очень нравится, но, по моему мнению, много не напишет (впрочем, может быть, я ошибаюсь)» (XXVIII1, 210).

С. Д. Меркуров. Скульптура «Лев Толстой», гранит, 1911–1913. С 1927 по 1971 г. — Девичье поле, с 1972 г. — Государственный музей Л. Н. Толстого. Москва (ул. Пречистенка, 11)

«Благодарствуйте за ваше письмо — писать мне некогда, а пожалуйста сделайте одно: достаньте записки из Мертвого дома (Ф. М. Достоевский, «Записки из мертвого дома». — В. Р.) и прочтите их. Это нужно. — Целую ваши руки — прощайте. — Л. Толстой» (курсив Л. Н. Толстого. — В. Р.; 60, 419).

Памятник Ф. М. Достоевскому сначала был открыт в 1918 г. на Цветном бульваре. В 1936 г. его перенесли во двор Мариинской больницы на Старой Божедомке, где он находится и по сей день. Скульптор С. Д. Меркуров, архитектор И. А. Француз

Достоевский:

«О том, что литературе (в наше время) надо высоко держать знамя чести. Представить себе, чтo бы было, если б Лев Толстой, Гончаров оказались бы бесчестными? Какой соблазн, какой цинизм и как многие бы соблазнились. Скажут: «Если уж эти, то…» и т. д. То же и наука» (XXIV, 222).

Достоевский:

«Публика очень любит сатиру, и однако, мое убеждение, по крайней мере, что та же самая публика несравненно больше любит положительную красоту, алчет и жаждет ее.

Памятник Ф. М. Достоевскому на бульваре Большой Московской улицы в Санкт-Петербурге. 1997. Скульпторы Л. М. Холина, П. А. и П. П. Игнатьевы, архитектор В. А. Петров

Граф Лев Толстой, без сомнения, любимейший писатель русской публики всех оттенков» (XXV, 27).

Памятник Л. Н. Толстому в Туле. Установлен в 1973 г. Скульптор В. Буякин, архитектор А. Н. Колчин