– Нисколько. Хотя ваши умственные способности были не в особенно блестящем состоянии. Но я обещала ее вам.

– В таком случае...

– В тот момент я, может быть, даже дала бы ее вам: кто знает?..

– Это ужасно...

Он схватился за лоб, на котором выступили капельки пота.

– Вы дрожите, друг мой. Вы становитесь нервны, вы должны беречь себя. Я прикажу позвать доброго доктора Джиаквинто, советы которого были мне так полезны.

– Но вы обещали!

– Успокойтесь, я ведь не отрицаю.

– А то, что обещаешь...

Она пожала плечами, а он все повторял:

– Но раз вы обещали!

Он не понимал ее, он был искренне возмущен ею.

* * *

Однажды утром она сидела, держа в руке карточку, которую нашла среди кучи других, поданных ей. Она вертела ее между пальцами и думала о характере своего секретаря. Когда он пришел, она дала ему карточку. Он прочел:

– Леди Олимпия Рэгг.

Он посмотрел на нее с напряженным вниманием.

– Я прошу вас, Муцио, я просто-напросто прошу вас навестить эту даму. Никто никогда не узнает, что вы сделали это. Вы скажете ей только, что я опять здорова и хочу выехать, и для этого прошу ее помощи. Леди Олимпия спросит, что она может сделать. Тогда вы предложите ей пойти с вами к этому господину.

Она протянула ему открытое письмо. Муцио прочел адрес английского консула, мистера Уолькотта. В первый раз с тех пор, как его знала герцогиня, с его лица исчезла всякая насмешка. Он низко, с искренним почтением, поклонился.

– Ваша светлость, вы достойны удивления. Я сделаю все, чтобы угодить вам, из одного только восхищения...

Он приложил руку к сердцу.

– ...потому что женщине, у которой являются такие идеи, надо волей-неволей предоставить свободу. Все равно, ничто не поможет.

Она живо и обрадованно воскликнула:

– Ничто не поможет: то же самое я сказала себе перед этим, подразумевая мою борьбу с вами. Он не несимпатичен, этот Муцио, сказала я себе. Интрига доставляет ему бескорыстное наслаждение. Он не так скоро даст мне уйти, он будет меряться со мной в изобретении хитростей, пока я буду в силах бороться с ним. Он, действительно, ловок: я думаю, он все снова будет расстраивать мои планы. Ничто не поможет, я должна прибегнуть к его помощи, иначе игра может продолжаться вечно. Как только я скажу ему: кавалер, без вас я беспомощна, он почувствует ко мне легкое презрение и выпустит меня.

Она улыбнулась. Он горячо отрицал.

– Что касается денежного вопроса, - сказала я себе, - то он у Муцио на последнем плане... Но, разумеется, я об этом не забуду.

Он сделал полный достоинства жест.

В час завтрака она сидела одна и ждала, приятно возбужденная. Амедер к своему удивлению должен был поставить три прибора. "Обойдется ли без насилия?
– думала она.
– Чирилло обладает порядочной силой".

Пробил час. В передней зазвучали спокойные голоса. Дверь бесшумно распахнулась. Вошла леди Олимпия, лишь немногим торопливее обыкновенного.

– Дорогая герцогиня, я в восторге.

За ней шел коренастый господин в рыжем парике, с красноватыми бакенбардами на красноватом лице. Он вынул руки из карманов брюк.

– Мистер Уолькотт, - сказала леди Олимпия.
– А это мой сын. Подойди, Густон.

– Сэр Густон, я очень рада... Амедео, четвертый прибор.

Амедео, казалось, был в восторге. Лакеи чуть не кувыркались от усердия. За дверьми какая-то камеристка звонко запела. Звонки зазвенели вдруг так же пронзительно, как раньше.

Гости выразили по-итальянски сожаление о болезни герцогини, затем заговорили по-английски о каморре. Сэр Густон слушал и с аппетитом ел. Он был белокур, молод, от него пахло свежестью, фигура у него была крупная и пропорциональная.

– Ваша светлость могли бы оставить дом с миледи и со мной и не возвращаться больше, - сказал Уолькотт.
– Но принц не считал бы себя побежденным. Прежде надо его безнадежно осрамить.

– Срамом здесь, в Неаполе, только и живут люди, - крайне презрительно бросила леди Олимпия.
– Почему бы их иначе боялись?

– Осрамить перед порядочными людьми, - настаивал консул.
– Тогда и мошенники от него отрекутся. Его сиятельство должен исчезнуть на некоторое время, тогда герцогиня будет окончательно освобождена от его притязаний.

– Где эти порядочные люди?

– Есть несколько. Я соберу их. Потом вся колония.

– Сегодня вечером!
– воскликнула герцогиня.

– Это трудно устроить. Но я сделаю это. Я пойду собственнолично ко всем и обещаю необыкновенные вещи.

– И с правом, мистер Уолькотт; будет очень весело. Я дам вам еще список моих друзей...