Он сжал кулаки и посмотрел направо и налево, изучая стены, словно прикидывая, стоит ли их бить. Тяжело вздохнув, посмотрел в сторону двери.

— Ты не прикалываешься? Там точно находится мальчик?

Актриса прислонилась к коридорной стене и сложила руки на груди, надеясь, что худшее уже позади.

— Да. Там находится мальчишка, который ест энергетические батончики и пьет воду из бутылки. Давай на минутку отбросим предположения о том, как он там оказался, и придумаем, что с ним делать.

— Ладно. — Он упер руки в бока и долго смотрел в пол, размышляя. — Почему бы нам не позвонить в полицию?

— Ну, во-первых, что ты здесь прячешь? Ты сказал Джеффу, что в подвале кое-что имеется. Если это не этот ребенок, то что?

— А-а. — Он отмахнулся от вопроса взмахом руки. — Некоторые файлы в кабинете. Я уже сжег их.

Файлы. Ну и полнейшая тупость для беспокойства, хотя это объясняло разведение камина в теплую сентябрьскую ночь. Она обдумала его простое решение. Позвонить в полицию. Передать мальчика и пускай они сами с ним разбираются. С одной стороны, легко и просто. С другой — более глубокий уровень причастности.

— Давай рассуждать, — медленно предложила она. — Посмотрим на это с точки зрения полицейского.

— Слушаю. — Он повторил ее позу, прислонившись к стене и сложив руки на груди. — Давай.

— Мальчик наверняка связан с покойницей, согласен?

Он неохотно кивнул.

— Вполне вероятно.

— Так вот: Трент похищает эту женщину и ее ребенка неизвестно откуда и привозит их к нам домой. Ему удается протащить мальца в подвал, а женщину — в гостевой дом, и никто из нас этого не заметил. Они спросят, чем мы занимались.

Он молчал, тщательно обдумывая вопрос.

— Можем сказать, что трахалась.

Она обдумала этот вариант. Вполне себе сносный. Оправдание было бы правдоподобным и позволило бы им двоим изолироваться от дела и не замечать того, что натворил Трент.

— Хорошо. Мы занимались сексом. Где?

— В твоей спальне.

Женщина протяжно вздохнула и уставилась в потолок.

— Загвоздка в том, что из-за этого весь дом превратится в место преступления. Сейчас они ограничены гостевым домом.

Его рот искривился.

— Не хочу, чтобы они обшаривали весь дом. Скажу честно, даже не знаю, что здесь находится. Могут быть улики.

— Согласна. Он мог оставить улики в доме где угодно, — заметила она. — Мы ведь не в курсе. Полиция может откопать что-то, что как-то уличит одного из нас. Мы не можем подвергнуть риску репутацию Хью Айверсона. Мы обязаны ее защитить.

— И твою репутацию, — ровно сказал он. — Давай не будем и об этом забывать.

— Ну да. — Она запустила пальцы в волосы, отводя их назад, подальше от лица. — Все дело в том, что из-за мальчика мы можем выглядеть подозрительно. В смысле, Трент привел женщину в наш гостевой домик и пришил ее. Они будут недоумевать, почему здесь, а не в его доме, но неважно. Преступление-то он совершил, после чего понес наказание. Но теперь малец здесь, в стенах нашего дома, что втягивает нас в дело. Будем походить на соучастников. Плюс… что еще? Он совершает самоубийство и оставляет ребенка, о котором никто не знает? Что-то здесь не так, и копы ухватятся за ниточку.

Он заматерился.

— Еще не хватало, чтобы они подозревали нас. У нас с ним были непростые отношения. Твои отношения с ним — с нами обоими — были непростыми. Когда они узнают, что ты спала с Трентом…

— Не узнают, — огрызнулась она.

— Нора. — Он бросил на нее сердитый взгляд. — Узнают. И я тоже нечист на руки, если они приглядятся.

Актриса зажмурила глаза и постаралась не придавать этому заявлению слишком большого значения. Ей нужно было разыграть перед ними шахматную партию. Их карьеры, их будущий брак, безопасная жизнь, уважение и обожание, ради которых она жопу рвала… все это было связано со стратегическим концом этого передвижения. Все они были на доске; теперь предстояло придумать, как защитить все фигуры и удержать их в игре.

Этот мальчик был ладьей, фигурой, которую следовало принести в жертву ради защиты королевы. Она открыла глаза.

— Хорошо. Тогда нам нужно избавиться от него. Сегодня же.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

СОУЧАСТНИК

Нолан Прайс медленно втирал лосьон в руки, не переставая глядеть в длинное зеркало с рамой, висевшее над раковиной. Эту ванную они переделали первой, и все благодаря деньгам Айверсона, которые незаметно появились на заднем крыльце его дома: пачки стодолларовых купюр, запрятанных среди упакованной коробки вина. Он еще не переехал к Джози и наслаждался одинокими ночами, выкладывая пачки в ряд и просто таращась на них, не представляя, что делать со своим новообретенным богатством. Сто тысяч долларов, и ни одна душа, включая налоговую инспекцию, ничего об этом не знала.

Он даже не сказал Джози, откуда взялись деньги, хотя у бойфренда было куча вопросов по поводу нового, беззаботного отношения Нолана к тратам.

Нолан узнал о смерти Моники Китл лишь спустя три месяца после того, как это произошло, когда по приколу поискал ее имя и обнаружил новостные статьи об убийстве. Оно до сих пор не раскрыто, хотя подозревали бывшего мужа. Десятки ночей он провел, глядя в потолок и размышляя, что же будет делать, если этого человека арестуют и посадят на скамью подсудимых за убийство. Позвонит ли Нолан в полицию или будет держать рот на замке?