Герантиди Олег
Шрифт:
– Понял, прием!
– Я Гиацинт-один! Всем! Начать движение за вторым батальоном. Огня не прекращать, разбор целей самостоятельный. Всем вперед! Прием!
– Я Гиацинт-два! Внимание! Двухсотые, вперед!
Игорь не выпускал теперь из вида танки своей роты. Хорошо идут. Стреляют, попадают. И сам успевал выцеливать пятнистую броню с крестами, сам стрелял и попадал.
– Гиацинт-один, я Баку, прием!
– Баку, я Гиацинт-один, прием!
– По дороге к моему холму движутся самоходки. Могут выйти вам в правый фланг! Отправь несколько танков вокруг моего холма. Пусть их встретят! Прием!
– Понял, Баку! Спасибо. Я Гиацинт-Один! Гиацинту-двадцать один! Немедленно выйти из боя вместе со своей ротой. Стариков! Давай вокруг холма! Там где-то «Штурмгешутцы»! Вкатай их на хрен! Прием!
– Я Гиацинт-двадцать один, понял! Первая рота! Правый поворот! За мной, марш! Делай, как я! Не отставать! Я Гиацинт – двадцать один, прием!
«Тридцатьчетверки» роты Старикова понеслись в обход холма. В это время перед наступающей бригадой во всей красе развернулась танковая колонна 3-го полка дивизии «Мертвая голова». Панцеры уже вылезли на поле, но некоторые из них застряли в размокшей почве. Все немецкие танки открыли встречный огонь.
– Нас подбили!
– Кантемировцы! Это Коротков! Не прекращать огня! Сметем с лица земли эту мразь!
– Нас подбили! – некоторые немецкие танки уже перевооружили длинноствольными 50-мм пушками, что на дистанции меньше 800 метров позволяло выводить из строя Т-34.
– Мужики! Увеличить темп стрельбы! Бейте их!
Игорь, когда его танки достаточно оторвались от места боя, вылез из люка на башню, осмотрел свою роту. Видимых повреждений ни у кого не было. Постепенно из виду исчезла сцена этой ожесточенной битвы, а в наушниках стихли крики разгоряченных боем товарищей. Холмы заслонили их и перекрыли радиосвязь, но ее можно было поддерживать через радиостанцию осназовцев, стоящих на вершине высотки.
– Баку, я Гиацинт-двадцать один, прием!
– Вижу вас. Гиацинт-двадцать один, хорошо идете, прием!
– Далеко фрицы? Прием!
– Сейчас обойдете вон тот выступ и увидите их, прием!
– Много? Прием!
– Да штук пятнадцать-двадцать.
– Ни хрена себе – подарочек!
– Да там самоходки одни, чего их бояться! Ориентир – одинокое дерево, влево двести. Они уже выходят на огневую, так что поддайте газу! Прием!
– Двести десятые! Я Гиацинт-двадцать один! Оборотов! Оборотов!
Когда обогнули последний выступ холма, увидели долгожданные самоходки. Двадцать две штуки, целый дивизион. Приземистые, словно распластанные по земле коробки, из лобовой брони торчат короткие 75-мм пушки. Самоходки, построившись в линию, заходили во фланг танкам 12-й бригады и сами подставили свои левые борта пушкам Старикова.
– Двести десятые! Слушай меня! Разбор целей самостоятельный. Как нас обнаружат – массированный огонь по поворачивающимся к нам самоходкам! Бронебойными… беглым! Огонь!
Почти одновременно выстрелили семь пушек. Снаряд, выпущенный Стариковым, прошил борт третьей с краю самоходки. Долей секунды позже в нее вошел еще один, и «Штурмгешутц» разорвался на части от мощнейшего внутреннего взрыва.
– Бронебойный!
– Готово!
Снова толчок отдачи, звон гильзы… недолет!
– Бронебойный!
– Готово!
– Дорожка, дорожка, дорожка!
Третий снаряд чуть снесло ветром, и он, скользнув по крыше рубки второй самоходки, рванул сразу за ней.
– Бронебойный!
– Готово!
– Нас заметили!
– Двести десятые! Сосредоточить огонь на пятой с краю, это командирская!
– Огонь!
– Бронебойный давай!
– Расход 25 процентов боеприпасов!
– Заряжай!
Эсэсовцы среагировали мгновенно. Все самоходки за секунду развернулись лобовой броней и орудиями к нашей роте.
– Распределение целей самостоятельно! Максимальный огонь всем! И маневр!
– Короткая!
Марат нажал на тормоз, и в этот момент два взрыва встали перед танком Старикова. Застучали по броне осколки и комья земли. Выстрел!
Механик, перебрасывая передачи вверх, снова ускорил танк. Через секунду завопил в ТПУ:
– Дорожка, дорожка, дорожка!
Игорь с ходу наживил еще одну самоходку, уложив ей снаряд на основание рубки, между повешенными на лобовой броне лентами гусениц. Самоходка, загребая рыхлую землю, чуть довернула и встала.
– Бронебойный!
– Готово!
– Короткую! – потребовал остановку у механика Игорь. Только танк встал, он всандалил снаряд в лоб самоходки, которая, прикрываясь дымом горящей рядом машины, тоже выстрелила.