Но пес с легкостью считал ее недоумение с лица, поглядывая на партнершу в узенькое зеркальце на лобовом стекле.

– Вот погоди, ты сама все поймешь. Пару дней тут проведи – потом будешь мне глазки закатывать.

Пары дней не понадобилось. Уже на первой попавшейся им на пути заправке кошка прониклась псовой неприязнью к аборигенам.

Кира послушно ждала Фауста на кассе оплаты, внутри крохотного магазинчика, пока он вручную заправлял их автомобиль горючим топливом. Она углубилась в разглядывание картинок в рекламных люднейских журналах. Ее поражало то, что кроме людов на них действительно больше не было никого – ни одного фото с эльфами, орками, кентаврами, антро или зверями. Только в самом конце она нашла постеры к кино-новинкам и один из них привлек ее внимание. На картинке в стиле диджитал арт были изображены антропоморфные мультяшные коты со шпагами и страшный белый волк в темной накидке и двумя блестящими серпами в лапах. От этого изображения у Киры почему-то шерсть поднялась на загривке.

– Гля, каджитка… – противный голос отвлек ее внимание. Она не знала, что такое “каджитка”, но сразу поняла, что это про нее. Несколько молодых парней не таясь разглядывали ее, стоя чуть в стороне. Ну, это можно понять. – Нихрена себе… вся волосатая. И там тоже, интересно? Или у них не как у людей, а наоборот все тело волосатое, а там лысина?

Взрыв подросткового хохота.

Кошка бросила возмущенный взгляд на кассира. Молодая неухоженная девушка покраснела и уткнулась в книгу учета, имитируя занятость.

– Смотри, даже сиськи есть, – людаки продолжали ее грубо обсуждать. Кошка не получила никаких инструкций от пса на такой случай и, проглотив гордость, решила игнорировать до конца. Но если они ее тронут… – А че только две? Я думал у них шесть. Слыш, Майк, у тя была когда-нть каджитка?

– Была, он свою правую руку так называет.

Снова хохот. Громкий. Гормональный. На взводе. И ближе. Парни двигались гурьбой за низкорослым своим лидером, у которого усы только проклюнулись и прыщи с лица наверное только вчера сошли. Компания приближалась к кассе. Девчонка за аппаратом вжалась в стенку за спиной, увешанную разной жвачкой, конфетами и презервативами, в ожидании потасовки. Но, как Кира отметила, только отошла, а не спряталась. Посмотреть на расправу над чужачкой она была не прочь. Кошка по-прежнему делала вид, что не замечает хулиганов. Она не волновалась за свою безопасность. Анатомию людов она знала неплохо. А что касается численного превосходства, то по сравнению со всеми другими расами люды, пожалуй, самые хрупкие. Как недавно обмолвился Фауст – хлипкие. Когти и зубы против них очень грозное оружие. Так что за безопасность – нет, она не беспокоилась. Она не хотела лишний раз злить пса, вступая в какие-либо перепалки. Мальчишки тем временем подошли совсем близко и теперь топтались у нее за спиной в некоторой нерешительности.

– Слыш?! Каджитка? Нам тут с парнями интересно, как с тобой в постельке?

Кира вздохнула. Ну что ж… не она это начала.

– Охренительно, – послышался сзади песий низкий голос. – Полный отрыв башки, мужики. Только спина всегда расцарапана и полон рот шерсти по утру.

Фауст возвышался над людаками больше, чем на голову. И был вдвое шире в плечах даже самого старшего из них. Парнишки не то, что затихли, а замерли, задрали головы и распахнули рты перед таким чудовищем. Пес усмехнулся, задрав губу и сверкнув острющими зубами. Затем, вежливо пробасив «прошу прощения», легонько отодвинул когтистой рукой со своего пути одного из парней, и прошел к Кире, разбив их строй. Кошка вздохнула с облегчением. Конфликт исчерпан. Пес расплачивался, несостоявшиеся хулиганы не отводя глаз от его спины быстро ретировались, только что в дверях по двое не застряв. Кошка успокоилась и бросила взгляд на Судью. И тут же ощетинилась и залилась краской. Спина-то и впрямь вся расцарапана после Мемориума…

– Нечего дуться, – строго рыкнул на нее пес, когда они снова сели в авто. – Самки людов обычно значительно слабее самцов, поэтому принят патриархат, практически повсеместно. Своим недалеким мозгом они не могут себе представить, что может быть иначе. Так что на их территориях чтобы к тебе не лезли выгоднее быть мужиком – или с мужиком. Отнесись к этому профессионально, кошка. И прекрати дуться. Здесь ты со мной, а не наоборот.

Кира нашла в себе силы, коротко кивнула и уставилась в окно.

Крохотный приграничный городок они облазили вдоль и поперек.

– Что мы здесь ищем? – спросила кошка на очередном витке их бесцельных блужданий. Пес кружил по улочкам, глядя по сторонам, водил иногда носом в открытое окошко. В свете фонарей его красно-бурая шкура казалась темней, и он ещё больше обычного походил на сварливого добермана.

– Иголку в стоге сена, по-видимому.

Он не говорил с ней и не смотрел на нее. Она пожала плечами. Что ж, сама виновата.

Монтана – это общее название для города-пограничника и самой резервации, которая начиналась сразу за ним, по южной границе. Резервация была отгорожена тридцатиметровой глухой стеной и громоздкими, похожими на тюремные, воротами. Город играл роль буферной зоны. Здесь совершались международные сделки и проходили дипломатические встречи, как официальные, так и теневые.

Агенты успели сделать большой круг по городу, пока еще серое осеннее солнце не село за ребристый горизонт, состоящий из квадратиков домов. Киру поразили прямые длинные дороги, никуда не приводившие, а только замыкавшиеся сами на себя, и полное отсутствие зелени. Деревья или траву в городе можно было увидеть только в парке – как будто в специально отведенном для них месте. По улицам болталась шпана. Уже на первых подступах к вечеру к ним присоединились толпы «ночных бабочек». Киру такое количество предложения привело в замешательство. У нее возникло сомнение, что спрос может быть так велик. На ее вопрос – «У них что, вообще не принято сексом по обоюдному желанию заниматься? Ну или там в браке, в отношениях, в конце концов…» – пес ничего не ответил. Плечом немного повел и все. Он не смотрел на нее и не говорил с ней. В том числе и всю дорогу до Монтаны. Им очень повезло попасть на скоростной подземный поезд и срезать большую часть пути, так что дорога заняла всего пару дней, вместо седмицы. И все же Кира успела устать от этой отчужденности и даже пожалеть, что не осталась в библиотекарском замке.

В конечном итоге дорога вывела их в настоящие трущобы. Дома-трейлеры, огороженные дырявой сеткой-рабицей. Бойцовые собаки, отчаянно лающие в ответ на любое движение и готовые повеситься на своих удавках-поводках, намертво приколоченных к столбам по центру крохотных земельных участков. Одноэтажные хибарки, словно склеенные из подручных материалов. И даже просто неясные шалашеподобные конструкции из кусков фанеры. Но за трущебами как ни странно следовало еще несколько прямоугольных улочек, застроенных вполне нормальными, небольшими, но крепкими, безликими домиками. Фауст остановил автомобиль посреди этого райончика и вышел наружу. Размял затекшую спину, вытянул пальцами отсиженный в неприспособленном сидении хвост. Кира тоже вышла. Она тревожно поводила большими ушами и рассматривала темные дома. Ни в одном из них не горел свет. Всего несколько деревьев на всю улицу и те какие-то чахлые. Кошка не хотела отходить от машины. Вцепилась в дверцу, как будто неприятный район мог ее осалить, если она окажется ни к чему не привязана.