Из окна на третьем этаже протянулся дымный шлейф ракеты, и на поверхности защитного купола вспух огненный цветок взрыва. Граната которая пробивает броню танка, полупрозрачный, словно бы стеклянный купол, даже не закоптила… Впрочем Шутник не знал, удержится ли на щите Дока копоть, учитывая что барьер материальным назвать можно лишь с очень большой натяжкой. Еще один шлейф прочертил дымную линию из окна третьего этажа, а за ним еще один, РПГшками противник был явно богат. Кабан дал длинную очередь в ответ, увеличив оконный проем в стене, едва ли не вдвое. Пеноблоки из которых строились современные дома, не сдержали бы наверное даже пистолетную пулю, что уж говорить о снарядах которые способны сбить низколетящий самолет или продырявить броню легкого танка или БТРа.

— Идут! — прокричал в голове каждого из отряда, голос Мудреца — камикадзе.

Из разлома в стене выскочил отряд бойцов, не меньше двух десятков человек бросились к накрытым щитом пулеметчикам. Длинной очередью кабан опрокинул весь отряд, но удивительно дело, свалившиеся на землю бойцы повскакивали и продолжили бег. Плазмиды неуязвимости — отряд просмотрев запись боя у цитадели уже знал что такие штуки у противника есть, и вот теперь враг бросил в бой неуязвимых бойцов.

— Прекратить огонь! — скомандовал Док, и как только пушки прекратили грохотать, щит потемнел, сделавшись чуть менее прозрачным. Док ушел в глухую оборону — сообразил Шутник — теперь купол не односторонне прозрачный а абсолютно непроницаемый.

Первый камикадзе добежал до щита, прижался к нему грудью, плотно прижимая к силовому барьеру мину — широкий плоский кругляш, размером чуть побольше сковороды. Прижал к щиту мину, улыбнулся, что-то нажал.

Прогремел взрыв, на поверхности купола вспыхнул огненный шар, под ударной волной покачнулись даже деревья в полусотне метров за спиной Дока, чуть подотставший отряд подрывников сбился с шага, многие попадали на землю, тело камикадзе улетело на три десятка шагов, покатилось, пересчитывая всеми выступающими частями выбоины, обломки бетона и куски машин, остановилось, врезавшись в маленькую красную машинку, вмяв дверь едва ли не до середины салона.

— Держишься?

— Ух, мощная штука, но остальные думаю, тоже смогу удержать.

Едва получив от Дока подтверждение что он держится, Шутник перебросил внимание на улетевшего от взрыва камикадзе. Вгляделся в него сквозь прицел, и с удивлением понял что тот жив! Неуклюже выбирается из помятой машины, с трудом вырывается из объятий покореженного металла, качает головой, едва ли не падает, но взрывом мины его не разорвало, руки-ноги на месте. Фугас, взрыв которого отрывал танку гусеницы, бойца под плазмидом неуязвимости даже не поцарапал.

Поймав в перекрестие прицела голову камикадзе, Шутник потянул спусковой крючок, выпуская вольфрамовую пулю. Голова бойца мотнулась, он опрокинулся на землю, но и только. Даже элитнику такая пуля отрывает голову, а защита противника все еще держится… Интересно, почему они сразу не использовали неуязвимость? Плазмидов мало? Может держится недолго? А может защиту можно перегрузить входящим уроном?

Еще две пули одна за другой, прилетали бедняге аккурат в лоб, раз за разом сбивая на землю, и наконец третья достигла цели, оставив дырку в непробиваемой башке. Все таки неуязвимость не абсолютная.

Пока Шутник разбирался с одним противником, силовой купол Дока, окружили остальные неуязвимые бойцы — не меньше полутора десятков, или двух, каждый с миной в руках. Обступили барьер, плотно прижавшись к нему, прижимая к полупрозрачному куполу мины. Док понял что они решили взорвать свои фугасы одновременно.

— Черт, а если все разом грохнут, могу и не удержать — передал тревожную мысль Док, вспомнив как Шутник сумел пробить его купол, мощным взрывом — ладно, разберусь.

Пошевелил пальцами, создав внутри защитного купола еще один, чуть меньше, отступив от первого буквально на двадцать-тридцать сантиметров, и едва свое место у купола занял последний боец с миной, как внешнее силовое поле потеряло прочность — стало прозрачным, нематериальным, и обступившие его бойцы, тут же повалились вперед, потеряв опору. Из встретил внутренний барьер, все такой же прочный и непрозрачный, но взорвать мины они не успели — пистолет в руках Дока грохнул, пуля легко прошла сквозь внутренний барьер, он пропускал изнутри наружу, и ударилась в барьер внешний, но пробить не сумела, он пропускал объекты только снаружи внутрь.

Едва пуля коснулась внешнего щита, он слился со структурой мира, на мгновение став с реальностью одним целым, обретя невероятную прочность, и потеряв свойства прозрачности. В эти моменты, энергетический барьер Дока, может разрезать все, что его пересекает Бойцы, которые наполовину провалились сквозь внешний барьер пока не уперлись в стенку внутреннего, попадали на землю, кто двумя кусками, кто тремя.

Кто-то потерял только руки, кто-то половину головы, часть груди и живота, кто-то ноги, кого-то распополамило… Док увидел как у одного из бойцов срезало лицо, руки по локоть, мину которую он прижимал к щиту своим телом разрезало надвое.

Едва внешний щит исчез, Шнобель подхватил телекинезом бесхозную мину, отшвырнул ее от щита, подхватил вторую… За те несколько секунд пока камикадзе отходили от шока, и пока управление минами не взял на себя кто-то из тех кто остался в здании, Шнобель успел отбросить подальше от щита больше половины мин. Прогремел взрыв — огненная вспышка на миг скрыла щит дока, тела уцелевших и мертвых камикадзе, вместе с валяющимися на земле обрубками разметало по сторонам, чья-то голова и нога долетели даже до Шутника, миновав деревья и приземлившись рядом, но как только пыль осела, стало понятно что Док устоял.