Расправившись с солдатом, Демон пригнулся к земле и приготовился атаковать воспитательницу. Но не успел — из-за угла выбежала девчушка лет десяти и крепко схватила его за одно из щупалец. Демон переключился на неё, позабыв о воспитательнице. Однако девочка не испугалась — она спокойно стояла и смотрела на чудище, пока её тело видоизменялось. Она превращалась в этого Демона! Щупальца, собачье туловище, круглая голова, состоящая едва ли не из одних зубов! Девочка — её вообще можно сейчас так называть? — обвила Демона щупальцами и выпрыснула на него жёлтую слизь. Демон взвыл, задёргался — кислота его растворяла. Через минуту с ним было кончено.

Гидра-помощник напомнил:

«Рудо Дамиба, женский пол, одиннадцать лет. Ликвидирована, 0-й ранг. Переехала вместе с родителями в Российскую Империю по программе обмена. В первый день нашествия всю её семью убил Демон. Однако перед смертью отец Рудо сильно ранил Демона. Рудо смогла его добить и получила способности. Её заклинание нулевого ранга позволяло поглощать Демоническую энергию через прикосновение к Демону. Она должна была обучаться в ДАЧА, но почему-то так и не поступила на первый курс».

— Помню, помню, — прошептал я. — Вот мы и встретились.

Я не мог её защитить без раскрытия своей личности, поэтому прислал её имя службе безопасности Российской Империи. Отметил её как очень перспективного мага, на которого Демоны откроют охоту. К сожалению, это изменило ход событий и она не поступила в Академию.

Рудо, всё ещё в демоническом облике, протянула щупальце к воспитательнице — это был жест заботы. Девочка явно хотела проверить, всё ли с воспитательницей в порядке. Но та закричала в ужасе и бросилась в здание. Военные тем временем расправились со всеми Демонами. Они пропустили превращение Рудо и приняли её за Демона — несколько бойцов в неё выстрелили, и я рванул наперерез. Пули прошили мой живот, и я рухнул перед Рудо в лужу собственной крови.

— Стойте! — закричал я. — Это ребёнок! Она человек! Она использует заклинание!

Лейтенант гаркнул, приказывая военным остановиться. Рудо постепенно трансформировалась обратно в человека. Ко мне подбежали медики, и я позволил им себя осмотреть.

— Но тебя же ранили… — удивлённо пробормотала медсестра.

— Заклинание. Я тоже маг, и у меня высокая регенерация, — пояснил я.

— Ясно, — сухо ответила она, и с неё моментально слетело всё беспокойство. Она словно посмотрела на меня другими глазами, я не был больше для неё ребёнком, а стал неведомой зверушкой, от которого стоит держаться подальше.

— Привет, — я ласково улыбнулся Рудо и протянул ей руку. — Давай я помогу тебе встать.

Рудо широко-широко распахнула глаза и всё-таки приняла мою помощь. Я проводил её в здание и передал воспитательнице — той самой, которая устроила истерику посреди боя. Рудо попыталась взять её за ладонь, но воспитательница спрятала руки за спину и нервно кивнула на дверь, окрашенную в синий цвет. Рудо послушно зашла в то помещение. Я смог разглядеть, что там стояли парты и стулья. Видимо, учебный класс.

— Ты какого лешего их сюда притащил! — меня отвлёк ор лейтенанта, который навис над бедным рядовым и грозил ему вечными муками.

— Они сами… — проблеял рядовой.

— Они — дети! И ты, здоровый лобяра, не смог их остановить?! Бездарность, нахаляву проедаешь государственные харчи! На твоём месте мог быть нормальный солдат! Быстро убрал отсюда этот детский сад, и чтобы я не видел никого из вас до самого вечера!

Рядовой отдал честь и отвёл нас обратно на детскую площадку.

— Почему ты всегда бросаешься под пули? — сурово спросила Аделина.

— Просто спасал девочку, — я пожал плечами. — На мне всё заживает как на собаке.

— Но это не значит, что ты должен постоянно собой рисковать, — возразила она.

— Да у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло! Вот послушай! — Дима схватил мою руку и приложил ладонью к своей груди. — И голова разболелась, а у меня она никогда не болела! У бабушки тоже голова болит, если я шкодничаю. Ой, Руслан, то есть из-за тебя у меня будет всё время голова болеть? Ты же себя вообще не жалеешь!

— Да всё со мной будет в поря…

— Пожалуйста, — перебил меня Женя. — Не умирай.

Аделина и Дима испуганно на него посмотрели. Судя по всему, мысль о смерти не приходила к ним в головы. Им просто не нравилось, что я слишком легко относился к ранениям.

— Ты же мог умереть, — протянула Аделина.

— Прям по-настоящему умереть! — воскликнул Дима.

И все трое с осуждением на меня уставились.

— Простите, буду осторожнее, — повинился я, мысленно закатив глаза.