– Значит, все-таки рентген? Едем.

В итоге выясняется, что кость цела. Мне накладывают тугую повязку, выписывают обезболивающее и рекомендуют несколько дней покоя. В смятении смотрю на собственную упакованную в лангету конечность. По-хорошему надо радоваться, что я так легко отделалась, однако я просто опустошена, и все.

– Хочешь, я у тебя переночую? – интересуется Фома, когда мы останавливаемся у моего дома.

– Зачем?

– Подстраховать, – пожимает широкими плечами, – ты даже ходить не можешь толком.

– Позову Диего, – зачем-то брякаю я.

– Твоего мифического любовника?

– Мифического? Ну… как скажешь, – не спорю я, понимая, что этим только сделаю хуже.

– Ой, да брось. Мы же все время вместе. Когда тебе еще по любовникам бегать, Жень? На хрена ты вообще это придумала? Не пойму.

– Да так. Не бери в голову.

– Давай хоть до дивана тебя доведу.

– Сначала душ.

– Как ты собираешься его принимать в повязке?

– Пакет надену. Тоже мне проблема.

– Лучше бы тебе лечь и не испытывать судьбу.

– Я вся в песке! Как ты себе это представляешь?

В итоге моя взяла – я кое-как обмылась. Фома отпустил меня в душ при условии, что я не стану запираться, и все время, пока шумела вода, он ходил туда-сюда у дверей. В общем, поплакать не было никакой возможности. А так хотелось. И нога стала болеть сильнее, и душа ныла. Бог его знает, отчего больше.

Кое-как вытираюсь, натягиваю ночнушку и выхожу. Фома опять подхватывает меня на руки, выходит в коридор, в котором мы и сталкиваемся с Диего!

– Диос мио, Женя, прости! Я не знал, что ты не одна, я уйду… – тараторит тот на испанском. За время нашей дружбы я успела его немного освоить, так что без проблем понимаю торопливую речь друга.

– Все нормально. Останься. Я просто повредила ногу. Фома мне помогает.

– Что-то серьезное? Как же так?!

Как и любой испанец, Диего очень… очень экспрессивный парень. С таким же успехом я бы могла сказать, что смертельно больна – его реакция была бы похожей.

– Да нет. Все не так страшно, как кажется.

– М-да, я, похоже, и правда лишний, – хмыкает за моей спиной Феоктистов. – А он ничего. Кажется вполне искренним, – и переходит на английский, – Привет. Я Фома. Женин друг. А ты, стало быть…

– Диего. Спасибо, что помог. Если бы я только знал!

– Ну, теперь знаешь. Передаю нашу пострадавшую с рук в руки. Не буду мешать.

– Фома, – лепечу я.

– Завтра увидимся.

Растерянно смотрю на опустевший коридор.

– Я точно ничему не помешал?

– Нет, – шепчу. – Проводишь меня до спальни? Не знала, что ты вернулся.

– Еще вчера.

– А сегодня уже поругался с Кимом? – из последних сил выдавливаю улыбку. Диего всегда после разборок с другом приходит в мой сад выпустить пар – подрезать кустики и подравнять клумбы.

– Да пошел он, – экспрессивно машет рукой. – Лучше расскажи, как тебя так угораздило?

– Фома вроде все объяснил. Неудачная партия в пляжный волейбол.

– Ох уж этот Фома! Я думал, он на меня бросится, серьезно. Так глянул, что ух… Посмотри, до сих пор дрожат руки. Ох ты ж черт, я их даже не вымыл. Сейчас…

Диего уходит, в кране журчит вода. Стучат шкафчики в кухне – мой испанский друг чувствует себя как дома в моих апартаментах. А потом он возвращается с переносным столиком, на котором накрыт легкий ужин и стоит бутылка вина.

– Пить не буду, – предупреждаю. – Я на обезболах.

– Жаль. Я бы не отказался от компании. Да и пьяненькую тебя хотя бы можно разговорить. Ужас как хочется посплетничать.

– Да я вроде и так не молчунья.

– И я всегда удивлялся этой твоей особенности – говорить, не сказав ни слова важного. Эта ваша северная закрытость обескураживает парней вроде меня.

– А нас обескураживает ваша непосредственность.

– Так проще. Меньше негатива остается внутри. Мы сразу его выплескиваем. Пф… И нет его! – Диего шевелит пальцами в воздухе, подкрепляя свои слова жестами. – А вы все в себе носите. Даже не спорь. Этот твой… друг, – Диего закатывает глаза, демонстрируя тем самым, что ни на минуту не поверил в нашу дружбу, – хотел мне зарядить в челюсть, но не стал. И теперь, я уверен, места себе не находит.

– А если бы зарядил? – смеюсь.

– Уже бы знал, что ко мне тебя ревновать не стоит, – подмигивает. – А так надумает, чего нет… Будет мучиться. Или ты этого и хотела? А, хитрая бестия?