На скамейке в тени раскидистого клена сидел пожилой мужчина. Его внешность была примечательной: длинная седая борода, потертое, но аккуратное серое пальто старомодного покроя, в руках – резная трость с необычным набалдашником. Он внимательно наблюдал за детьми, хотя они этого не замечали.

"Эй, дедуля!" – крикнул Дмитрий, направив камеру телефона на старика. – "Расскажите нам, как вы в молодости по 10 километров до школы ходили!"

Екатерина захихикала, доставая свой телефон, чтобы тоже начать снимать.

Старик медленно поднялся со скамейки. Его глаза, удивительно яркие и живые, смотрели прямо на детей. "Подойдите-ка поближе, молодые люди," – сказал он негромко, но в его голосе чувствовалась какая-то необъяснимая сила.

"Ой, спасибо, не надо!" – отмахнулась Катя. – "Мы не хотим слушать очередные истории о том, как трава была зеленее, а деревья выше."

"Точно!" – поддержал сестру Дмитрий. – "Нам и родителей хватает с их вечным 'а вот в наше время'…"

Старик вдруг оказался совсем рядом с ними, хотя они не заметили, как он преодолел разделявшее их расстояние. "Неуважение к старшим – это большая ошибка," – произнес он, и его голос теперь звучал как-то иначе, словно в нем слышался шум ветра и шелест листьев. – "Но еще большая ошибка – пренебрегать уроками прошлого."

Дети почувствовали странное оцепенение. Их телефоны вдруг погасли, несмотря на полный заряд батареи.

"Возможно, вам стоит лично убедиться, что жизнь в прошлом была совсем не такой простой и смешной, как вам кажется," – старик поднял свою трость, и набалдашник на ней засветился мягким голубоватым светом.

"Эй, что происходит?" – испуганно воскликнул Дмитрий, пытаясь отступить, но обнаружил, что не может пошевелиться.

"Вы отправитесь туда, где сможете по-настоящему понять своих родителей," – произнес старик. – "И пока не усвоите урок, обратной дороги не будет."

Мир вокруг детей начал расплываться, цвета смешались, звуки стали искажаться. Последнее, что они услышали перед тем, как реальность окончательно поплыла перед глазами, были слова старика:

"Не бойтесь. Это путешествие изменит вашу жизнь. И помните – уважение нужно не заслужить, а осознать."

Яркая вспышка света ослепила Дмитрия и Екатерину. Когда они снова смогли открыть глаза, мир вокруг них изменился до неузнаваемости. Они все еще находились в Москве, но это была совсем другая Москва – Москва их родителей, Москва 1990-х годов.

"Дим," – дрожащим голосом произнесла Катя, хватая брата за руку. – "Кажется, мы влипли…"

А где-то в потоке времени улыбался загадочный старик, зная, что этим детям предстоит пройти важный путь к пониманию и уважению.

Голова кружилась, а в ушах все еще звенело от странного перемещения. Дмитрий первым пришел в себя и огляделся вокруг. Они с Катей стояли на той же улице, но она выглядела совершенно иначе. Исчезли яркие вывески бутиков и кафе, пропали припаркованные вдоль тротуара дорогие иномарки. Вместо них – обшарпанные стены домов с облупившейся краской, старые "Жигули" и "Москвичи", а в воздухе – странный запах, смесь выхлопных газов и чего-то еще, незнакомого.

"Катя, ты как?" – Дмитрий помог сестре подняться с колен.

"Что это за место?" – Екатерина недоуменно оглядывалась. – "Где мы?"

Мимо них прошла группа подростков. Дмитрий и Катя застыли в изумлении: девушки в огромных начесах, ярких лосинах и объемных свитерах, парни в широких джинсах и кожаных куртках. Один из них нес на плече огромный кассетный магнитофон, из которого гремела незнакомая музыка.

"Дим," – прошептала Катя, – "мне кажется, или мы в каком-то странном косплее?"

Дмитрий машинально потянулся к карману за телефоном – и обнаружил, что вместо его навороченного смартфона там лежала потрепанная записная книжка и несколько купюр странного вида.

"Это что, рубли? Такие старые?" – он разглядывал деньги с изображением Кремля и какими-то невообразимыми для них цифрами.

Вдруг их внимание привлекла газетная витрина на стене ближайшего дома. Под стеклом были закреплены свежие газеты, и крупный заголовок одной из них гласил: "Курс доллара достиг новой отметки. Август 1995 года."

"1995?" – Катя покачнулась, и Дмитрий едва успел ее поддержать. – "Это же… это же год, когда наши родители познакомились! Они нам рассказывали…"

Они медленно брели по улице, пытаясь осмыслить происходящее. Вокруг кипела совершенно незнакомая им жизнь. У входа в продуктовый магазин стояла длинная очередь. Женщина в переднике выносила из пекарни поднос с пирожками, и их запах заставил желудки подростков напомнить о себе.

"У тебя есть эти… деньги?" – спросила Катя. – "Может, купим чего-нибудь поесть, пока думаем, что делать?"