Яфет взглянул на старого волхва остро, во взгляде голубых глаз промелькнула горечь.

– Они мне доверились, и я теперь в ответе за каждого, – сказал он убито. – Ты прав, но важно, чтобы они сами понимали, а не шли, ослепленные лишь верой в меня.

– Боишься не оправдать надежд? – спросил Соколиный Клюв с пониманием.

Молодой тцар яростно тряхнул черными, как ночь, волосами.

– Всем не угодишь, – процедил он сквозь зубы. – Мое племя должно заселить эти дикие земли! Мы сожгли все мосты, пути назад нет!

Пришпорив коня, Яфет красиво унесся вперед, стройный и могучий, Аркунар выбивает могучими копытами комья черной и жирной земли.

Соколиный Клюв поскакал следом. Его скакун не уступает по скорости, но догонять не стал – пусть Яфет остынет, в очередной раз примирится с необходимостью начинать все сызнова. Так было в оставшемся позади Вавилоне. Так было и раньше. Приходится это делать и сейчас, в этих дремучих гиперборейских землях.

Волхва догнал Громострел, на довольном лице улыбка, глаза мечтательно блестят.

– Ты похож на кота, сожравшего всю сметану в погребе! – заметил волхв подозрительно. – Или на вьюноша, что случайно залез в женскую баню! Признавайся, чему радуешься!

Воевода тряхнул головой, черные с сединой волосы всколыхнулись и водопадом рассыпались по широким плечам. Громострел весь светится, ухмыляется.

– Да вот подумал, какие буду удивительные истории внукам рассказывать!

Соколиный Клюв саркастически уточнил:

– Про то, как скакал по колено в розовом дерьме, а сверху падало еще и еще? Лепестков, а не дерьма.

Он отбросил упавший на лицо огромный розовый лепесток, брезгливо вытер с губ сладкий сок.

– Это и есть настоящее приключение, – пояснил Громострел весело. – Надо жить на полную! Суметь разглядеть радость и, когда за тобой погоня, когда с неба вот эта розовая хренотень или даже когда женишься – чур меня, чур меня.

Волхв сплюнул в отвращении.

– Каким таким внукам ты собрался рассказывать? Если женитьбы чураешься.

– Чтобы иметь внуков, жениться не обязательно! К тому же, у меня все впереди! – хохотнул воевода. – Я пока еще не встретил свою единственную большую любовь, боги миловали!

Громострел заржал и принялся догонять Яфета. Волхв последовал за ним, дальше скакали все трое рядом.

Молодой тцар замечал, как вокруг медленно темнеет. Солнце еще не до конца опустилось за виднокрай, но закрывающие небо тучи пропускают все меньше света.

Впереди приближается и быстро вырастает в размерах стоящая на возвышении скальная гряда. Из-за нее дует и бьет в лица промозглый ветер, оттуда доносится оглушительный грохот моря.

Яфет принюхался, ноздри хищно расширились, вбирая резкий соленый запах воды. С ним идет прохлада, делая воздух еще более холодным, несмотря на весну. В сравнении с теплым воздухом вавилонских земель – этот ледяной. Все в племени едут закутанные в шкуры, в теплых вязаных рубахах, у иных на головах шапки.

Внезапно Яфет натянул поводья. Конь резко взвился на дыбы. С надрывным ржанием животное принялось молотить передними ногами по воздуху.

Соколиный Клюв охнув, тоже остановил коня. Громострел поменялся в лице, с губ сорвалось ругательство. Брови воеводы сшиблись, ладонь легла на широкую рукоять топора, и отточенное лезвие освобожденно заблистало в огромной волосатой руке.

Волхв едва успел схватить его коня под уздцы, останавливая, а другой рукой уже сорвал с луки седла огромный кистень.

Перед ними через серую, сияющую в лучах заката гряду камней медленно и неуклюже перелез огромный человек в звериной шкуре.

Встав на ноги, он распрямился, на плечи шириной с городские ворота хлынул водопад спутанных грязных волос. Ростом он раза в полтора выше Яфета.

– Разрази меня гром! – вырвалось у Громострела изумленное.

Он рассмотрел массивные надбровные дуги, что выпирают на чуть приплюснутом, заросшем шерстью лице, острые скулы. Поправил на голове шлем.

Дубина, которую великан с легкостью держит, выглядит цельным деревом, которому лишь обрубили корни да ветки. Огромным, тяжелым. По всей длине бревна торчат пеньки, наверняка выполняя роль шипов, хотя ударом такой дубины и так можно смять всадника вместе с конем в кровавую лепешку.

Исполин смотрит с нечеловеческой злобой. От его шагов земля тяжело вздрагивает. За спиной слышен грохочущий рокот волн, словно там рушатся целые горы, а гигантские обломки с оглушительным треском разбиваются вдребезги.

Порыв ветра донес мощный запах воды, от вони немытого тела велета у Громострела едва не заслезились глаза.

Завидев трех всадников, гигант вперил в них тяжелый взор и глухо прорычал:

– Нечисть! Слуги Ящера! Явились на свою погибель!

– Кого это он назвал нечистью? – хмуро спросил Соколиный Клюв, играя огромным кистенем, точно простой палкой.