Не хочу. Видеть не хочу его. Потому что не знаю, как отреагирую.

– Покажешь статью на согласование заодно, – пихает мне в руки листы бумаги Тиона.

– Вы же уже показывали?

– Нет, не успели, – хлопает она глазами.

То ли врёт, то ли нет… Я решаю, что всё равно рано или поздно столкнусь с ректором. Так что нет смысла избегать его. Заодно спрошу подробней о своей магии – её же проверяли, может, определили тип.

Так что вскоре я стучу в кабинет и, после знакомого “войдите”, вхожу.

Ректор всё тот же, сидит в кресле и внимательно, изучающе, смотрит на меня. Только тени под глазами стали больше. При других обстоятельствах я бы ему посочувствовала. Чеканя шаг, подхожу к столу.

– Вот статьи на согласование. И у меня пара вопросов, – выпаливаю сразу.

До того, как увидела его, я держалась. Но сейчас меня обуревает злость и обида за несправедливые обвинения. И алогичное притяжение… Воспоминания о поцелуе приходят некстати. По этим двум причинам не смотрю на него.

– Хорошо, адептка Велена, – он встаёт и огибает стол. – Я тоже хочу кое-что сказать и задать вопрос. Но потом, сначала вы.

– Да нет уж, – теперь меня съедает любопытство. И пустая надежда, что он сейчас всё-всё мне объяснит.

– Вы первая, – настаивает он, впуская в голос приказные нотки.

Вздыхаю и спрашиваю:

– Когда выпустят Мартина?

– Ах, Мартина, – тянет ректор. – Скоро. Мы выяснили, что в нём течёт кровь демонов. Поэтому адепт Кэррот выйдет из изолятора и сразу отправится в тюрьму.

– За что? – шокировано спрашиваю я.

– Он демон, – пожимает плечами ректор.

Открываю рот, чтобы спросить: “И это вся причина?”, но вовремя замолкаю. Закусываю губу. Кажется, ректор следит за моей реакцией.

Велена должна знать о демонах. Даже немного пугаюсь от того, что, оказывается, так легко проколоться на какой-то мелочи. Но в крайнем случае я могу всё объяснить провалами в памяти, на которые уже жаловалась ректору. Скажу, что ещё не восстановилась после того случая, как провалялась в коме пару дней.

Сопоставляя слова Хелли и слова ректора про кровь, и понимаю, что бог говорил про Мартина. Видимо, демоны в этом мире – раса, а не потусторонние существа. Иначе полудемонов бы не было, а они есть и, судя по Мартину, вполне материальны. Но, видимо, их не любят. Они сродни тёмным магам?

– Но он же не полностью демон, – осторожно начинаю я.

– Думаешь, как оправдать своего, так сказать, друга? – прищуривается ректор. – Всё равно можешь прощаться с ним. Если он за всё это время ничего не сделал, может быть, его депортируют. Повезло, что у нас как раз гостят эксперты. Впрочем, без них мы бы его и не вычислили. Подумать только…

– Но он не сделал ничего плохого, – всё не могу смириться я. – А в библиотеку он хотел попасть, потому что там информация о его семье.

– То есть, надо проверить весь род Кэрротов? Спасибо за наводку, – хмыкает ректор.

– Да что с вами? – не выдерживаю я, злюсь. – Тот ректор, которого я знала, сначала вникал в проблему, а потом наказывал. Мартин ничего не сделал. Или вы доказали обратное?

– Велена, он полудемон. Его магия опасна. А ещё демоны опасны сами по себе. Или историю ты тоже не учила? – в его тоне исчезают нотки сарказма, ректор говорит серьёзно.

“Хорошая отговорка, спасибо,” – думаю я, – “Главное, правдоподобная”.

– Так наденьте на него эти антимагические браслеты, – предлагаю я. – В тюрьму-то зачем?

Ректор хмурится. Такая мысль ему в голову не приходила.

– Я внесу это предложение совету. Но пока что политика нашей страны однозначная: проблем нам не надо. Насмотрелись на соседей. Так что, что бы ты ни говорила, всё уже решено.

– Так может… – я сомневаюсь, тереблю воротник, но всё же решаюсь сказать, – может, не доводить дело до масштабов страны? Оставить это проблемой академии?

Взгляд ректора темнеет.

– Это правда? Между вами с Мартином что-то есть? – в голосе появляются рычащие нотки.

На миг мне кажется, что ректор становится больше и… опаснее. Я сдерживаюсь, чтобы не сделать шаг назад.

– Ничего нет. Он даже не друг, а скорее приятель. Но он мне помог и я хочу ответить тем же, – стараюсь, чтобы голос звучал уверенно. Но на последней фразе он дрожит. Не от страха перед ректором, скорее, от переживаний за Мартина. – Знаете же, мне не нравится, когда к людям относятся предвзято. Из личного опыта знаю, каково это.