Традиционный элемент сказки – зачин, он, как и присказка, прокладывает грань между обыденной речью и сказочной. В зачине определяются герои сказки, время и место действия. Часто он начинается со слов «жили-были», в волшебных сказках зачин более развернут: «в некотором царстве, в некотором государстве».

Сказки имеют и традиционные концовки, подводящие итог сказочному действию. Например: «Стали они жить-поживать и добра наживать».

Для сказки характерны повторы. В каждом из них имеются детали, которые приближают действие к развязке. Повтор часто бывает троекратным: три раза стреляли молодцы из лука в сказке о «Царевне-лягушке», три загадки загадывал царь в сказке «Странный сон».

Богат язык сказок. Животные обладают своими именами (Лиса Патрикеевна), прозвищами (Волк – хватыш) и т. д. Много в сказках эпитетов, гипербол, постоянных формул (перины пуховые, гусли-самогуды).

Все эти приметы композиции, стиля характеризуют сказку, и все поэтические средства используются целесообразно. Итальянский писатель Альберто Морвиа указывал: «…чтобы сказка была действительно сказкой, а не просто вымыслом, нужны два элемента, казалось бы, начисто исключающие друг друга: необычность сюжета и наличие морали. Сказке нужна определенная экстравагантность, даже абсурдность – и в тоже время она должна подчиняться законам художественной логики».

В соответствии с «законом художественной логики» сказки, подчиняясь общим правилам установки на вымысел, имея общие черты, различаются на подвиды или жанры. В науке нет общепринятой классификации сказок, основанной на одних и тех же принципах. Это объясняется тем, что они чрезвычайно разнообразны и по героям, и по сюжетам.

Многие русские фольклористы, такие как В.П. Аникин, Н.М. Ведерникова и В.Я. Пропп, придерживаются классификации, разработанной А.Н. Афанасьевым, который в отдельные разделы выделяет сказки о животных, фантастические, волшебные и бытовые.

Один из древнейших жанров фольклора – сказки о животных. В таких сказках действуют и животные, и птицы, и рыбы. В них нет чудес, нет волшебства, хотя есть действия персонажей, не соответствующие действиям их прототипов в жизни. В самих сказках сохраняются черты тотемизма, который основывается на вере в родственные связи человека и животных. Первобытный человек одухотворял все окружающее, наделял своими способностями и свойствами, «очеловечивал» зверей и птиц, и они в сказках разговаривают друг с другом, понимают человеческую речь.

Сказки о животных бытуют и в наше время. Дети очень любят не только слушать такие сказки, как «Заюшкина избушка», «Теремок», «Колобок» и пр., но и рассказывать их.

Своеобразным видом «устной приключенческой литературы народа» являются волшебные сказки. Так, В.Я. Пропп полагает, что в обиходе под волшебной сказкой понимают устный рассказ, в котором положительному герою помогают сверхъестественные силы, волшебные предметы, помощники, в роли которых часто выступают животные и птицы. Исследователь выдвигает такую схему волшебной сказки: действие начинается с того, что герою причиняется какой-либо ущерб, у него или его родителей что-то похищают, или героя изгоняют из родных мест. Он отправляется в дальний путь, в пути он встречает того, кто дарит ему волшебное средство или помощника. Благодаря этому подарку герой побеждает в поединке с противником. Однако ему приходится пройти еще через множество испытаний. Их герой выдерживает с честью, и сказку венчает счастливый конец. Дети любят слушать подобные сказки: «Сивка-бурка», «Золушка», «Финист – ясный сокол» и т. п.

Следующий вид сказок – социально-бытовые. В бытовой сказке, как указывает Н.И. Никулин, герой действует в знакомой ему обстановке: будь то родная деревня, соседний город или град-столица. В социально-бытовой сказке отсутствуют чудеса и волшебные предметы, герою не приходят на выручку сверхъестественные силы. Ему приходится надеяться на самого себя, свою ловкость, ум, изворотливость, жизненную хватку или просто на «его величество случай».

Сказки всегда привлекали внимание педагогов и психологов из-за нравственного влияния, которое они оказывают на детей.

В дошкольном возрасте увеличивается потребность ребенка в знаниях, в построении связной картины мира. Существуют два типа связности: научный и мифологический.

Так, педагог-методист Е.В. Сербина отмечает, что связь, данная наукой, ограничена. Научные знания часто недоступны детям без специальной подготовки. Врачи предупреждают, что ранняя перегрузка ребенка теоретическими схемами, построениями, которые являются сутью науки, очень вредна для его психического здоровья. Таким образом, значительное место должно уделяться мифологическим связям. Специфика и самобытность детской картины мира обусловлены спецификой форм, а также средств детского мышления, которое решает проблему неопределенности взаимоотношений ребенка с предметным миром, усугубляется в силу недостаточности знаний, жизненного опыта, неразвитости логического мышления дошкольников. Решение проблемы непосредственности осуществляется дошкольником в формах мифологического мышления, средством которого является именно сказка. Она позволяет детям в особой метаморфической форме обозначить для себя теоретические вопросы об устройстве мира (о добре и зле, жадности и щедрости, глупости и уме и т. д.) и решить проблему неопределенности, т. е. научиться прогнозировать события, строить собственное поведение на основе создания целостной мифологической картины мира.

Для детской картины мира характерны субъективные отношения с предметным миром и живой природой (одушевление), что позволяет ребенку сделать мир доступным для собственного понимания. Именно поэтому доктор психологических наук Н.Я. Большунова, опираясь на работы известных ученых-психологов Л.А. Венгера (о наглядном моделировании), Н.Н. Поддьякова (о детском экспериментировании), предлагает обучение дошкольников осуществлять в форме сюжетно-ролевой игры средствами сказки, детского экспериментирования, в стратегии диалога между детьми и воспитателем и детьми между собой.