Становится дико неудобно. Переминаюсь с ноги на ногу. Отворачиваюсь.

Ветер раздувает волосы резкими порывами. Смотрю себе под ноги и понимаю, что просто очарована картинкой, которая до сих пор стоит перед глазами.

Нежность пропитала каждый закуток улицы, а любовь здесь вовсю парит в воздухе.

Мне отзываются эти чувства. Очень.

В какой-то момент ловлю себя на мысли, что, наверное, тоже бы хотела влюбиться. Ярко. До зашкаливающего пульса. Когда ни спать, ни есть не хочется. Когда мир вокруг тебя меняется. Становится ярче, соблазнительнее. Когда рядом есть человек, что испытывает те же самые эмоции. Дышит с тобой в унисон.

Сердце с каждым вдохом сокращает время между ударами. Внутри все сжимается, и даже звуки стихают.

Трепетное волнение охватывает тело и разум. Моргаю. Слышу, как позади открывается дверь, и даже вздрагиваю.

Как только Арс выходит на улицу, парящие эмоции разбиваются о суровую реальность, а чувство отвращения, засевшее во мне минутами ранее, усиливается. Остро. До тошноты. Самой ему врезать хочется.

Мейхер останавливается рядом.

Скосив взгляд, вижу его напряженное выражение лица. Руки в карманах, взгляд колючий. Он смотрит на брата, а я замечаю, как у него желваки играют.

Марат тоже замечает появление брата. Что-то снова говорит Тае, сжимает ее плечи, а потом идет к нам.

Арс поджимает губы, перекатывается с пяток на мыски, а потом, не шелохнувшись, вбирает в себя всю агрессию брата.

Марат замахивается на ходу. Его кулак прилетает Арсу в лицо без промедлений.

От неожиданности вздрагиваю и, кажется, даже издаю какие-то звуки.

— Считай, что уже поговорили, — Марат встряхивает руку, которую продолжает сжимать в кулак. Смотрит при этом Арсу в глаза.

Мейхер же без единой эмоции вытирает кровь тыльной стороной ладони. Судя по всему, Марат рассек ему губу.

— Я не знал, — Арс вытягивается и будто бы становится выше. — Могу извиниться. Перед ней, — кивает на Таю.

— В задницу себе свои извинения засунь.

Марат делает шаг назад, бросает на брата раздраженный взгляд и, круто развернувшись на пятках, возвращается к Тае.

Она что-то ему говорит. Марат кивает и открывает для нее дверь черного седана.

До появления Арса, кстати, этой машины тут не было.

Слышу рев мотора, моргаю и лишь теперь сглатываю вставший в горле ком.

— Нормально ваще, — Мейхер чуть запрокидывает голову, прижимает пальцы к разбитым губам, морщится. — Это моя тачка, — выдает, повысив голос. — Дома, блин, поговорим. Козел!

Реагирую на его голос. Обнимаю свои плечи в желании защититься. Не от Мейхера конкретно, а от зашкаливающих эмоций.

Машина уже уехала, а мы так и остались стоять под козырьком ресторана.

Переступаю с ноги на ногу, все еще испытывая дичайший шок. Я еще ни разу в жизни не видела драк. Это, наверное, была не совсем она, но тем не менее.

Бросаю на Арса растерянный взгляд. Он это чувствует. Поворачивается. Смотрим друг на друга.

— Ты просто магнит для неприятностей, Панкратова, — произносит на выдохе.

— Ты должен перед ней извиниться. Неважно, что говорит Марат, ты должен перед ней извиниться! — бормочу.

Голосовые связки подводят. Голос ко мне в полной мере до сих пор не вернулся.

— Ничего я никому не должен. Да и со слухом проблем, в отличие от тебя, не имею. Маратик вроде четко сказал, куда мне свои извинения засунуть.

Арс ухмыляется, проводит языком по нижней губе, слизывая капельку крови.

— Ты его обидел. Чего ты ждал вообще после такого?!

Мейхер закатывает глаза и, снова сунув руки в карманы, увеличивает расстояние между нами довольно широкими шагами.

Пару секунд стою на месте. Анализирую. Знаю, что, возможно, пожалею, но, крепко сжав пальцы в кулаки, бегу за Мейхером следом.

Нагоняю его быстро. Поравнявшись, замедляюсь. Чувствую, как пятку сдавливает задник туфли. Они совсем новые. Перед поездкой сюда я долго думала, стоит ли их надевать, так как предстоял долгий поход по магазинам, но в итоге решила, что в крайнем случае просто куплю себе кроссовки. Только вот до магазинов мы так и не добрались. Зато мне довольно быстро приходится перебирать ногами, чтобы успевать за Мейхером.

— Че тебе надо, Панкратова? Ты моральный камертон? Отвали от меня.

— Обойдешься, — ускоряюсь и, наморщив нос от саднящей боли в пятке, продолжаю: — Он твой брат, а она его девушка. Ты повел себя как настоящий урод. Ты же это понимаешь?

— Не-а.

— Теперь понятно, почему он не хотел вас знакомить, — продолжаю размышлять вслух. — Ты просто невыносим! Так с родными людьми не поступают. Слышишь меня?

Мейхер намеренно ускоряет шаг. Приходится тоже торопиться. В какой-то момент я практически перехожу на легкий бег, стирая свои пятки в кровь новыми туфлями.