— Тогда для чего ты приехал?
– прошептала, глядя ему в глаза.

— Зачем задавать вопрос, ответ на который ты и так знаешь?

Не давая опомниться, Гордин резко притянул меня к себе и впился в губы обжигающим поцелуем.

Я упёрлась ладонями в его грудь, надавливала, но сдалась: расслабила руки и скользнула пальцами к его плечам. Юркнула ими под пиджак, с наслаждением и волнующим предвкушением ответила на поцелуй.

Его пальцы ухватились за низ моей жуткой футболки, потянули вверх. Я подняла руки, и уже через секунду футболка полетела на пол. Андрей трогал мою спину, прижимал меня к себе, кусал шею, подбородок, и снова с жадным поцелуем возвращался к губам.

Ловкие мужские пальцы без труда справились с застёжкой бюстгалтера, срывая его.

Слегка шершавые ладони накрыли мою грудь, я разлепила губы, не в силах больше сдерживать стоны.

Не спрашивая моего позволения, Гордин взял меня на руки.

— Спальня - вторая дверь по коридору, - разорвав поцелуй, быстро проговорила я.

— Знаю. Видел.

Мы рухнули на кровать, целовались и гладили тела друг друга. Желание завладело обоими, я срывала с него пиджак, он рьяно стягивал с меня домашние шорты.

Мне нравилось им любоваться, нравилось видеть в его глазах огонь, от которого я тут же загоралась. Мне всё в нём нравилось. Даже сильнее, чем я думала.

Я с каким-то невообразимым удовольствием кусала его губы, царапала ноготками шею, он прохрипел:

— Чертовка...

Улыбнулась, определив его эрогенную зону, припала губами к пульсирующей венке.

Андрей выгнул голову, я надавила ноготками сильнее.

— Что ты со мной делаешь?
– зарычал.

Одним рывком подмял меня под себя, сбросил последнюю одежду и, перехватив мои руки, завёл за голову. Я тянулась к его губам, он мучил промедлением. Распахнув чёрные от возбуждения глаза, он навис надо мной и медленно вошёл.

Я инстинктивно выгибалась, полностью отдаваясь наслаждению. Отдаваясь ему. Он удерживал мои руки, набирал темп, подчиняя себе. Ослабил пальцы, я высвободила руки, обхватила его шею и спину. Трогала его тело, сходила с ума от напрягающихся от каждого толчка мышц. Власть, сила -

они были в каждом его слове, в каждом взгляде, в каждом движении.

Я царапала его спину, улавливала сигналы тела. Впилась ногтями в каменную поясницу, в ягодицы, просила о большем. Он входил каждый раз до конца, и каждый раз это вызывало бурю восторга.

Его терпкие губы завладели моими, а крупные ладони спустились к бёдрам. Секунда, и я оказалась сверху. Задержала дыхание, замерла, почувствовала себя некомфортно.

Андрей гладил мою грудь, талию и, задержавшись на ягодицах, подтолкнул на себя.

— Ни о чём не думай, - прошептал он чутко.
– Просто чувствуй.

Я начала двигаться. Не самая моя любимая поза, какая-то одинокая. Это были только мои представления, только мои тараканы, но я прикрыла глаза и попыталась выключить голову, всецело отдаться чувствам.

Андрей словно прочитал мои мысли, поднялся, и, обняв, трепетно поцеловал. Я обхватила его руками, сразу полегчало, и странное чувство одиночества прошло. Он был близко, максимально близко, кожа к коже. Мы дышали в унисон, двигались в унисон, наши сердца бились в унисон.

Былая страсть и похоть уступили место чувственности, которую мы раскрывали друг в друге. Не стеснялись её, не противились. Мы стали откровением друг для друга, в этом я не сомневалась.

Сумасшедший оргазм одновременно пронзил наши тела, отдаваясь пульсацией в каждой клеточке. Сердце стучало в рёбра - так сильно, так ощутимо, мы одновременно удовлетворённо выдохнули. Прижались друг к другу - жадно, необходимо, слишком интимно. Не хотела его отпускать. Верила, что он - тоже.

— Тогда я не манипулировала тобой, - сказала спустя минуту.

Зачем? Не знаю.

Чуть отдалилась, посмотрела в его лицо и призналась окончательно:

— Я была в отчаянии. В этой девчонке я увидела себя, и меня накрыло. Она пришла просить о помощи, а я же в те годы была совсем одна. Справлялась со всем одна. Никого рядом не было.. А, окажись, может и не случилось бы ничего: ни нападения, ни моей разрушенной в труху жизни.

Андрей ласково коснулся пальцами моей щеки, гладил, приручал, успокаивал. Но не просто успокаивал.

Он меня слушал.

— Я знаю, Ольк, - ответил, согревая взглядом и объятиями.
– Поверь, я всё знаю и всё понимаю.

25.

Ольга

Я вышла из душа, кутаясь в тёплый махровый халат. Захотелось пить, и я добралась до кухни.

Застыла на пороге, не понимая: возмущаться или смеяться. Спиной ко мне стоял Гордин и смотрел в окно. Его, также как меня, мучила жажда. И я бы не придала этому никакого значения, если бы не одно «но».