А дальше…

Я услышала треск нижнего белья, запрещено цензурой порвал на Наташе одежду, громкий крик, плач, отвратительный стон принадлежавший, естественно, Борису. Только он, мерзкий запрещено цензурой, получил удовольствие, так сказать кайфанул, вынес все самое лучшее из этой неприглядной, в первую очередь, для него, ситуации.

– Да-а-а, грязная сучка!!!
– Борис жестко, с применением силы, без прелюдий трахал Наташу, -я знаю, ты тоже этого хочешь!

Мне не нужно было видеть происходящее, благодаря его комментариям в процессе, я отлично слышала, я смогла отчётливо представить то, что он с ней делает. Запрещено цензурой получал наслаждение от насилия.

– Тебе нравится мой член?
– Наташа не сопротивлялась, как потом мне рассказывала лучшая подруга, она дала ему, чтобы он ее бил. Так или иначе, насильник бы получил желаемое,– ты же хочешь меня, как и я тебя!.. Получай!
– Борис поставил ее раком и долбил, совсем не отдавая себе отчет в том, что его жертва не получает должное, как он думал удовольствие,– на, сука, на!
– на заднице у Наташи остался след от его ладошки, а от мощного захвата на теле остались синяки,– я хочу выебать тебя в задницу!
– Борис без предварительной смазки занялся с Наташей анальным сексом,– кайф!
– после мощных толчков он издал громкий рык,– я сейчас кончу! Подставляй рот!
– Наташа попыталась отвернуться, только насильник не собирался так просто отступать, он с применением силы открыл ее рот,– о-да!!!
– мощная струя спермы попала в горло моей подруге, -глотай, сучка!
– обессиленный Борис упал на кровать, -Наташка, ну, как, тебе понравилось? Я был хорош? Ты кончила?– у запрещено цензурой было много вопросов.

– Конечно, нет!
– Наташа с трудом передвигая ноги открыла злосчастную дверь.

– Что происходит?
– я влетела в комнату первым делом схватив наши мобильные телефоны.

– Тась, ты не представляешь, как это было круто! Я сейчас немного передохну и мы обязательно продолжим, ты должна к нам присоединиться! Для начала, возьмите у меня в рот, хорошенько меня возбудите, у меня должен быть крепкий стояк. А еще, я хочу посмотреть, как вы будете лизать друг у друга киски, меня это так заводит! Я хочу жарить вас двоих. По очереди!
– Борис закрыл глаза, через пару мгновений он уснул. Умаялся бедняга.

Я увела плачущую Наташу на кухню.

– Тась, прости меня, -подруга рыдала навзрыд.

– Наташ, ты не в чем не виновата. Это я должна перед тобой извиниться. Я тебя пригласила в гости к запрещено цензурой, я не подумала, что все может так произойти. Мой косяк. Я думала Борис нормальный. Я никогда не могла бы предположить, что наши посиделки приведут к такому гнусному, плачевному результату. Борис казался мне адекватным парнем. Кто знал, что он способен на насилие?..– я мгновенно протрезвела, -Наташ, прекращай плакать, тебе надо успокоиться, взять себя в руки. Собирайся, мы немедленно уходим, для начала, нам надо вернуться домой. Предлагаю поехать ко мне. Как поступить с мерзким ублюдком мы подумаем потом. Запрещено цензурой, будь ты проклят! Я тебя ненавижу!! Я никогда тебя не прощу!!!

Нам повезло, наш уход остался незамеченным, Борис громко храпел, что сыграло нам на руку.

Наташа категорично отказалась от моего предложения написать заявление в полицию о изнасиловании. Подруга, в отличии от меня, предпочла простить запрещено цензурой.

Обо всем забыть.

Я не могу сказать о том, что это у нее легко получилось. Она больше никогда не пересекалась с Борисом - это помогло ей залечить душевную рану.

Время лечит.

Теперь, что касается меня…

Я не скажу, что я так же "легко" отделалась от запрещено цензурой.

Чтобы я ему не говорила, в какое бы пешее эротическое путешествие я бы его не посылала, гандон до последнего не хотел от меня уходить.

Как оказалось, у Борика на меня были бомбические, на мой предвзятый взгляд хуевые, Наполеоновские планы.

Глава 50

После хуевого происшествия, я немедленно разорвала какие-то либо отношения с запрещено цензурой. Писькин Друг стал для меня противен, я искренне, от всей души, не хотела его больше видеть, слышать звук его омерзительного голоса.

При одном лишь упоминании имени запрещено цензурой, я превращалась в злобную фурию, которая плюется ядом. Типок вызывал во мне острое неприятие, лютую ярость и непримиримую ненависть. Фейерверк мстительных чувств.

Вот только ебанный контрацептив, как всегда не принял мои слова всерьез.

Борик постоянно пытался со мной связаться, причем, у него даже не возникло мысли сказать мне, а главное Наташе, чисто по-человечески "извини".

Сделать хоть малейшую попытку, хоть это и было нереально, оправдаться перед нами за свои хуевые дела.

Типок осознанно, без какой-то либо наигранности, совершенно искренне считал, что он прав.