ФИНАЛ. С попаданками сладить нелегко. Особенно если это писательница с отличной фантазией и озорным ребенком. Да и до любви ли, если финальная битва на пороге и зло набирает силы?
Только сердцу не прикажешь, и очередной холостяк Забытой Академии уже готов на все ради прекрасной дамы.
Глава 1. Попаданка Велена
– Ты никогда ничего не проверяешь! Нас могли обчистить, а ты и не узнала бы… Это же надо! Оставить доставщиков воды без присмотра! Да они уже весь дом могли вынести, пока ты тут развлекаешься за компьютером! Писательница, то же мне! – разорялся мой любимый Дима. А я смотрела на мужа и думала… куда делся тот добродушный парень, что пешком проходил полгорода ради моей улыбки и нашей встречи. Что опаздывал на последнюю электричку ради еще нескольких минут смущенного молчания, робкого касания, поцелуя украдкой? Что приезжал ко мне на дачу на велосипеде, весь в машинном масле и первым делом не мылся – дарил цветы, комплименты…
Жаркие разговоры ни о чем… прикосновения, от которых бросает в дрожь и сладко сосет под ложечкой… Первые супружеские годы, когда засыпаешь, прижимаясь к теплому мужскому телу и… быт. Наверное, мы недостаточно друг друга любили, возможно, не смогли смириться с недостатками спутника жизни. Но внешне основательный домик нашего счастья обрушился, погребя под обломками взаимное уважение и желание. Я не хотела этого мужчину после обвинений, злобы и бесконечных ссор. Срывов, когда от ярости темнело в глазах, хотелось ударить, плюнуть в лицо, выгнать из жизни…
Возможно, секс после ссоры – ни с чем не сравнимое удовольствие… Но лишь когда ссор меньше, чем примирений, когда люди слушают друг друга и слышат, а не бросаются оскорблениями-обвинениями и трусливо сбегают от разговора.
Дмитрий накинул зимнюю куртку и взял лопату, чтобы чистить снег во дворе дома.
– Ты ничего не хочешь делать! – бросил напоследок и торопливо скрылся за дверью. Я набрала его номер, хотела что-то сказать, возразить, но снова прослушала череду обвинений и короткие гудки – муж превентивно сбросил вызов.
Чтобы не ответила. И так трижды. Я села за компьютер и заплакала от отчаяния и досады…
Внизу мирно сопел Захар – мой сынуля. Наверное, самое лучше, что произошло от нашего брака. Чудесный, веселый мальчишка, с характером, но не спесивый и не глупый. Его все время хотелось целовать в курносый носик и русую макушку.
Я проверила – все ли в порядке с ребенком, вытерла слезы и вернулась к компьютеру. Нет, интернет и соцсети не отвлекали. Веселые разговоры раздражали, злобные диалоги бесили, а смайлики отталкивали.
Я отошла к окну, прикрыла глаза и представила…
Как я там описывала это место?
Серо-зеленая кайма стен вокруг внушительного деревянного стола, на котором в художественном беспорядке кипы бумаг и какие-то амулеты. Бутыль с жидкостью ядрено-желтого цвета, заткнутая наглухо пробкой.
Правую стену загораживают частоколами стеллажи, будто бы вынесенные из кунсткамеры. Банки с пялящимися во все стороны глазами, щупальцами, живыми бутербродами, что показывают язык, теснят друг друга на полках и спорят за внимание случайного зрителя.
И в довершении антуража – мужчина. Тот самый, которого я описывала детально, воображая в голове, точно живого.
Эдакий мрачный усталый ректор Академии, которая была никому не нужна, но внезапно стала нужна всем и вынуждена решать проблемы вселенной. Яркий типаж, харизматичный, по-своему привлекательный, хотя и совершенно не в моем вкусе. Зато весьма популярный у читателей.
Подтянутый, плечистый, в темном камзоле поверх светлой рубашки и черных брюк, довольно высокий и статный. Зеленые глаза, черные волосы, смуглая кожа и резкие, немного грубовато выточенные черты дополняли выверенный в голове образ. Я всегда рисовала в фантазии героев словно они вот тут, рядом, ходят и дышат.
– Мамочка! Ну не плач!
Захар проснулся пока я бродила в своих писательских грезах, создавая в голове образы новых героев. Мне с ними встретиться не дано, у меня вон – Дмитрий – и хватит, но пусть хоть героини порадуются.
Я дернулась, почему-то кулон с агатом на шее начал странно пульсировать, будто, реально, стал колдовским амулетом, как у главного женского персонажа моего романа про зеленоглазого.
Меня шатнуло, и мы с Захаром вынужденно отступили назад.
Однако нечто неведомое оказалось сильнее, чем наши тела и сопротивление. Нас потянуло и засосало…
– Да черти вас всех забери! Что происходит?! – я махнула рукой, в которой странным образом очутилась шариковая ручка. Причем, такая не простая, я бы сказала. С изящной гравировкой по всей длине в виде серебристой вязи по матовой черной поверхности пластика.
Внезапно в том самом огромном помещении со стеллажами, банками, столом и мужчиной появились призрачные рогатые фигуры чертей – вот прямо таких, как рисуют их в книгах. Они схватили зеленоглазого и поволокли.
– Мама! – вскрикнул Захар. – Что это? Это другой мир? Как у тебя в книгах? Я читал!