Зазевавшись, получил стрелу в лопатку от другого лучника, которая заставила меня рухнуть на колени. Ну что у них там за луки-то такие мощные, емае!

Перекатившись в сторону, я подпрыгнул и отбежал за угол. Так, где этот стрелок?

Я прищурился и внезапно почувствовал, как мое зрение становится кристально ясным. Чувство, будто в увеличивающую линзу смотришь. И обзор такой широкий...

Вот он!

Я на мгновение высунулся из-за угла и выпустил заклинание. Огненная стрела разорвала ему голову. Сколько это заняло? По моим ощущениям даже секунды не прошло.

Просканировав местность на наличие стрелков, я обнаружил нескольких наших, сражающихся с фалмерами. Помог Вайре, на которую напали сразу несколько фалмеров и каннибалов. Девушка выглядела изможденной.

Расправившись с фалмерами, мы оглянулись на остальных. Битва была закончена.

Маркурио отсекли руку, но он ее нашел и ходил со жгутом на одной руке и найденной кистью в другой. Энтира сильно ранили в живот при прорыве через катакомбы. Мы дали им зелья и подали сигнал нашим, пустив вверх огненный шар.

Адель была тут как тут. Оказывается, они все не выдержали и подобрались поближе к дворцу на всякий случай. Ну и хорошо. Арнел остался сторожить казармы, заперевшись изнутри.

Энтир сидел на входе в катакомбы, прислонившись к стене. Видок у него был ужасный - все кишки наружу.

Адель сразу принялась за его раны, поручив Талерике сращение руки Маркурио. Я вздохнул и, поморщившись, кое-как выдернул себе стрелу из спины.

Взмок моментально. Но сосредоточился и принялся себя исцелять.

Через десяток минут я был полностью здоров. Только не очень свеж.

Остальные могли похвастаться порезами, ушибами, ожогами от молний и ранениями от ледяных сосулек. Аджарру чуть не отрезали хвост.

Но в целом все у нас было прекрасно. Даже Энтир немного порозовел - вылеченные кишки ему вправили обратно и зарастили ужасную рваную рану на животе. Маркурио же жаловался на невыносимый зуд и боль в прирощенной обратно руке. Талерика недовольно шикала на него.

Болезных отправили на базу вместе с целителями. Более-менее здоровые принялись исследовать дворец и разбрелись по двое человек.

– Тихий город, - сказал я, после некоторого размышления.

– Что?
– Толфдир остановился, перестав рассматривать "солнце".

– Это место называется Тихий город. Не знаю почему.

– А, вона как, - сказал он, - Это...

Я внезапно обернулся и посмотрел в сторону кустов, которые сиротливо жались к стене. Там кто-то был.

Прислушавшись, я услышал взволнованное дыхание. Маленький. Человек.

– Эй, малец!

В кустах ойкнули. Но выходить не спешили. Хмыкнув, я громко сказал:

– Малец, мы тут всех поубивали, можешь выходить.

Толфдир сделал страшные глаза, посмотрев на меня. Я подумал и попытался смягчить свои слова:

– В смысле, мы плохих поубивали. Они не причинят тебе вреда. А если еще кто спрятался, то я их всех порешаю, можешь не беспокоиться.

Толфдир вздохнул.

Но малец все-таки вышел и, набычившись, спросил:

– А ты точно всех-всех убил?

– Ну, это сделал не только я, но и мои коллеги. Но думаю да, всех убили. А кто еще сунется, тому не сдобровать.

Он состроил серьезное лицо, кивая моим словам. Осмотрев нас с ног до головы, он сказал:

– Вы меня тоже в рабство возьмете? Ну, все лучше, чем у этих тварей. Хоть не сожрете. А так мне все равно что делать. Я много умею.

Толфдир ахнул и принялся убеждать пацана в святости и чистоте наших намерений. Тот недоверчиво смотрел на него, но что-то для себя решил и, подойдя к Толфдиру, взял его за руку и принялся кукситься. Старичок только умилился. Я закатил глаза. Все манипуляции гаденыша было видно невооруженным глазом. Ну что ж, каждый выживает как может.

– А вы не видели там, в катакомбах, девочку?
– Неожиданно спросил пацан, когда мы уже почти направились к выходу из города.

– Девочку?
– Толфдир задумался, - Девочку не видел.

– Понятно. Значит померла, - вздохнул пацан, опустив глаза.

– Так пойдем и посмотрим, может она там где-то спряталась, - сказал я и направился к насосной станции.

Толфдир с мальчиком посеменили следом.

Подойдя к загонам для рабов, мы огляделись. Мальчик пошарился внутри и снаружи хлипких хибар. Безрезультатно.