Теперь он крадучись спускался по лестнице мимо комнаты бабушки и дедушки, мимо комнаты, в которой иногда оставался его папа, мимо комнаты, в которой, как ему сказали, умерла его мать (захлебнувшись собственной рвотой, в то время как папа спал с иглой, болтавшейся у него на руке, как флюгер), пока не оказался у подножия лестницы. Он прошел на кухню, взял фонарик из выдвижного ящика и вышел через дверь в ночь. Он потрогал карман, проверяя, на месте ли нож.

Он был уже на третьей ловушке, когда услышал крики. Они доносились из дома. Оставалась еще одна ловушка. Он освободил двух кроликов. Третий лежал на боку, а Лоуренс работал над леской на его шее. Он освободил его или ее, когда снова услышал страшный крик.

Он встал и направился к дому.

Когда он пришел туда, то увидел своего папу на полу, лежащего на спине с поднятыми руками. Его папа кричал и плакал одновременно.

Джессап стоял над ним со своим старым кольтом, 45-го калибра, нацеленным в голову сына. Из раны на лбу отца Лоренса текла кровь. Кровь, растекаясь по лицу, напоминая военную краску.

— Я тебе никогда не буду нужен! — крикнул отец Лоуренса.

— Ты болен, парень, — мягко сказал Джессап. — Все из-за этих наркотиков. Я должен избавить тебя от страданий.

Лоуренс услышал, как из дома доносится вой его бабушки:

— Джессап! Убери пистолет! Не надо, умоляю!

Лоуренс вбежал в комнату.

— Я отпустил кроликов! — задыхаясь, сказал он.

Джессап повернул голову. Старик нахмурился.

— Что твою мать?!

— Я их отпустил. Ты не должен убивать. Это неправильно. Это неправильно! Лоуренс не стал говорить, что происходит на самом деле, что он будет слышать крики кроликов, напоминающие плач младенцев в темноте, до конца своих дней. Страшные крики будут преследовать всю жизнь.

Тем временем, его отец перевернулся на спину. Он жестом попросил Лоуренса подойти к нему, но Лоуренс не двинулся с места. Его отец больше походил на крысу, чем на кролика, и Лоуренс не хотел больше никогда прикасаться ни к одному из них.

Джессап опустил пистолет. Он отвернулся от Лоуренса и его отца. Лоуренс видел, как его плечи поднимаются и опускаются, словно поршень. Это были слезы боли.

Лоуренс слышал, как он тихонько плакал, когда положил пистолет в карман пальто и вышел из дома, а его отец тряс кулаками и ругался на ночное небо.