— Это Василиса Державина, — Виссарион как раз в этот момент поднёс к губам бокал и успел бы проглотить вино, если бы не закашлялся.

— Державина???

— Это та самая, Вис, — Глеб сокращает его имя до трёх букв, выходя за рамки атмосферы официоза.

— Не могу поверить, — он еле сдерживает равнодушную маску на лице, озирается по сторонам, скрывая тяжелое дыхание.

Трудно вообразить, что кто-то вроде него может волноваться по какому либо поводу, он выглядит как будто у него всё везде схвачено.

Неужели даже московские шишки боятся моего отца?

— Ребята, отойдём в мой кабинет?

— Как скажешь, — говорит ему Нарвал, обжигая руками мою талию.

Когда дверь за нами закрывается Виссарион оглядывает меня совершенно другим взглядом. В нём волнение, интерес и любопытство.

— Дочка Варана? Нарвал, ты в своём уме? Вся верхушка оплакивает её смерть. Это пиздецово настолько же, насколько глупо!

Раз они и правда уверены в моей смерти, Егор не смог им рассказать…

Виссарион наливает из графина воду в стакан, половину проливая мимо, но не обращая на это никакого внимания.

— Не буду оправдываться, но я говорил, что заберу её при любом раскладе.

Они говорят, как будто меня здесь нет, но я не хочу прерывать их, мне приятно, что им страшно. Виссарион залпом осушает стакан.

— Какой в этом смысл, если никто не знает? Ты ничего не получишь, кроме казни.

Богач снова наливает воду, в этот раз чётко в стакан, но заговорившись переливает за края, увеличивая и так большую лужу на столе.

— Мне плевать на смерть, ты же знаешь. Оно того стоило, — он наклоняется к моим волосам, шумно втягивая мой запах.

Он говорит это так спокойно, как будто смирился со своим концом. Притягивает меня ближе к себе.

Мне становится гадко на душе.

— Василиса, ты слишком спокойная для той, кого похитил бандит, — осушая второй стакан, говорит Виссарион с усмешкой.

— Предлагаете мне закатить истерику? — развожу руками.

— Было бы нормально, если бы ты попросила кого-нибудь о помощи на вечере. Все из нашего круга прекрасно знают эту фамилию и бросились бы помогать, чтобы заслужить внимание твоего папочки и уничтожить Нарвала. Из этого я могу сделать вывод, что между вами…

— Это личное, — говорит Нарвал, — мы здесь не за этим, я рассказал, потому что доверяю тебе больше чем кому либо.

— Я понял, сохраню это в тайне, можешь не сомневаться. Отдыхайте. Василиса, для меня большая честь, твой отец много раз оказывал поддержку мне и моим людям. Ты можешь рассчитывать на мою помощь при любом исходе событий.

Виссарион протягивает мне маленькую бархатную пластиковую карточку со своими контактами.

— Спасибо большое, — принимаю визитку и кладу в свою сумочку.

— Пойдём, — шепчет прямо в ухо Нарвал, подталкивая меня к выходу.

Мы идем в тот зал, где всюду столы, ломящиеся от закусок и выпивки. У небольшой сцены много места, пары кружат под медленную музыку.

— Потанцуй со мной, — он говорит, опаляя дыханием мою шею и ухо, волоски по всему телу встают дыбом.

Киваю ему, игнорируя сумасшедшие ощущения.

От него так вкусно пахнет, дело не в парфюме, у него свой сладкий запах, пробуждающий во мне течную суку.

— То что ты устроила мне сегодня, я не спущу тебе с рук. Ты будешь наказана, я сделаю так, что ты не сможешь сидеть, поняла? — он говорит это, наклоняясь ко мне слишком близко, чтобы слышала только я.

Мои ноги дрожат, его горячее дыхание опьяняет меня, туманит рассудок.

Он очень близко…Незаметно принюхиваюсь, случайно едва касаясь носом основания его шеи. Как же шикарно он пахнет…

— Что ты творишь? — рычит Нарвал, превращая ленивые покачивания в страстный танец, он яростно ведёт в такт приятной мелодии.

Люди вокруг расступаются, позволяя нам задействовать больше пространства.

А в конце, когда он наклоняет меня и целует, как будто мы снимаемся в кино, народ аплодирует и улюлюкает.

Музыка меняется на ритмичную, пьяные гости быстро про нас забывают, дёргаясь как торчки на самой отвязной вписке.

Нарвал утягивает меня на пустой просторный балкон, заводя в нишу, скрытую от людских глаз. Он хорошо ориентируется в этом дворце, думаю, многие гости ещё не успели облюбовать это место. Музыка тут едва слышна. Прохладный воздух освежает и отрезвляет сознание, но лишь на миг.

Не успеваю ничего сказать, Нарвал вжимает меня в холодную стену, неспособную остудить тело после поцелуя с ним.