— Расскажи мне.

Она снова извивается в моих руках, крича.

— Не скажу, это все испортит!

Неужели она не знает, что ничто в этом мире не может испортить зрелище того, как она идет ко мне, собираясь стать моей женой?

Только если она будет голой.

Или в моей майке.

И то, и другое было в моих фантазиях.

— Прекрати! — прохрипела она сквозь отчаянный смех. Она выгибается, ее мышцы напрягаются, обнажая нежное горло.

Я чувствую, что на горизонте маячит победа. Я наклоняюсь к ней и целую дорожку по ее гладкой коже, хмурясь, когда чувствую вкус сахара.

— Ты на вкус… сладкая.

Она краснеет, и ее кожа становится почти такой же розовой, как и волосы.

— Брук, Мари и я праздновали, когда приехали твои родители. Шампанское взорвалось на мне, я была в полном беспорядке и поспешила переодеться. — Ее голос становится все выше с каждым слогом, как будто она признается в преступлении. — На кухне осталось еще полбутылки.

Я так близок к тому, чтобы получить нужную мне информацию. Она вот-вот взмахнет белым флагом.

Вот только…

Она хотела отпраздновать со своими девочками и не смогла. Сегодня должно было быть ее время.

— Пойдем. — Я веду ее на кухню. Когда мы доходим до нее, я поднимаю ее и усаживаю на край обеденного стола. Она смотрит на меня, изогнув одну бровь. Я задираю ее свитер, обнажая еще более сладкую кожу, по которой провожу губами. — У нас не было десерта.

Нова вздрагивает, ее голубые глаза расширяются от предвкушения и удивления.

Она прекрасна. Более того, она веселая и яркая, как радуга, независимо от того, что происходит вокруг. Я в восторге от нее. Я не позволю ничему погасить ее улыбку.

Я достаю бутылку и чистый фужер для шампанского.

Когда я возвращаюсь и она видит, что у меня в руках, ее глаза расширяются. Я ставлю бутылку и фужер на стол.

— Для чего это? — спрашивает она.

Я наливаю бокал, затем протягиваю его ей. — За тебя.

Ее взгляд смягчается, когда она делает глоток. — Из бокала лучше, — решает она с довольным вздохом.

— Тут ты ошибаешься.

Я бросаю на нее злобный взгляд, а затем хватаю подол ее свитера и одним движением срываю его через голову. Под ней — розовый кружевной бюстгальтер, соски проглядывают сквозь ткань.

Я забираю бокал и опрокидываю его на ее обнаженный живот. Река течет в ее пупок, заставляя ее задыхаться.

— Клэй!

Я наклоняюсь над ней и прижимаюсь ртом к ее животу, высасывая шампанское. На вкус оно сладкое, смешанное с ней, и я хочу сравнить этот вкус с каждым другим дюймом ее тела.

Она прикусывает губу, ее лицо раскраснелось, когда она смотрит.

— Не двигайся, — приказываю я, спуская джинсы с ее бедер. Оставшийся клочок кружева подходит к ее бюстгальтеру и вызывает во мне новый вид дикости.

— Раздвинь ноги, Пинк. Я хочу десерт.

Она закусывает губу, но делает то, что я говорю. Я тянусь к фужеру с шампанским.

— Ты бы не…

Я подцепляю пальцем стринги и оттягиваю их в сторону, чтобы вылить шампанское на ее киску. Я провожу по ней пальцами, и липкость шампанского смешивается с ее возбуждением.

Я хочу высосать каждую каплю с ее кожи.

Мои глаза держат ее в плену, пока я опускаю свой рот.

Как только я лизнул ее, она выгнулась навстречу моему языку с придыханием.

— О Боже!

Ее пальцы вцепились в мои волосы, в ее хватке сквозит отчаяние.

Мы с моей невестой играем в то, что я опускаюсь на нее.

Я знаю, ей нравится, насколько я крупнее ее, и меня это тоже не раздражает.

То, как сильно я ее возбуждаю своими пальцами, то, как она извивается на мне, говорит мне о том, что я на правильном пути.

Я собираюсь выкинуть из ее прекрасной головы все, что было раньше.

В том, чтобы быть моей женой, есть свои плюсы.

Я буду напоминать ей о них всю гребаную ночь.

Я с удовольствием дразню ее языком, добавляю еще один палец, пока она не перестает терпеть.

— Черт побери, разве у нас нет стоп-слова? — прохрипела она.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Не смей.

Я отстраняюсь, чтобы одной рукой стянуть рубашку через голову. Она уже стягивает с меня треники.

Я кладу руку ей на голову и наклоняюсь над ней. Если я навалюсь всем весом на этот стол, он может сломаться. Но когда мой член оказывается между ее раздвинутых бедер, она чувствует себя чертовски хорошо, чтобы не напрягаться.